Вольдемар Балязин - Начало Петровской эпохи

…Таким было окружение царевны Софьи Алексеевны в годы ее детства и юности.

Наталья Кирилловна и Милославские

22 января 1671 года, когда Алексей Михайлович венчался со своей девятнадцатилетней женой, ее старшей падчерице Евдокии было двадцать лет, а Софье шел четырнадцатый год.

Девочки восприняли известие о появлении у них мачехи с настороженным любопытством, которое вскоре переросло у всех них в стойкую, с возрастом все более усиливающуюся антипатию.

Когда родился их новый единокровный, по отцу, но не единоутробный брат Петр, то его появление на свет было для них уже не просто событием неприятным, но и угрожающим: престол через какое-то время мог перейти в чужие руки.

Когда умер Алексей Михайлович, Петру шел всего третий год, и пока что большой опасности для Милославских он не представлял. Да и оказавшийся на престоле царь Федор Алексеевич, их единокровный и единоутробный брат, с почтением относился к своей мачехе и, судя по всему, любил своего маленького брата.

Софья, самая умная из всех Милославских, не давала поводов своей мачехе к нерасположению к себе, но так было лишь до поры до времени.

Как только Федор женился вторично и стал сразу же выказывать очевидную симпатию к Нарышкиным и Матвееву, подпав под сильное влияние своей новой жены, Софья поняла, что ее главной соперницей становится Наталья Кирилловна и ее отпрыски.

С этого времени и до кончины Федора Софья затаилась, выказывая свою нелюбовь к новорожденному тем, что распускала слухи о его «незаконном» происхождении, о чем уже говорилось чуть ранее.

Выборы нового царя

Как только 27 апреля 1682 года Федор скончался и удар колокола о том возвестил, тотчас же в Кремль на выборы царя явились все московские бояре. Большинство из них были сторонниками Нарышкиных и, стало быть, десятилетнего Петра. На его стороне оказались четверо князей Долгоруковых – Борис, Григорий, Лука и Яков, двое князей Голицыных – Борис и Иван, двое князей Одоевских, князь Куракин, князь Урусов, родовитые бояре Шереметевы и многие другие. Опасаясь насилия со стороны Милославских, почти все они явились в кольчугах и с оружием.

Желая сразу же примирить два враждебных клана, патриарх Иоаким спросил, кого из братьев хотели бы избрать царем самые знатные сановники государства.

Голоса разделились, и тогда Иоаким предложил позвать в Кремль все чины Московского государства, тем более что многие из них были в Москве, так как в декабре 1681 года царь Федор указал созвать Земский собор, и к этому времени выборные люди от всех сословий, кроме холопов и крепостных крестьян, находились в столице.

Выборные, созванные посыльными и бирючами, в тот же день явились в Кремль и стали толпой возле Красного крыльца Грановитой палаты.

Иоаким спросил их: кого из двух братьев они хотели бы видеть царем или же подлежит царствовать им обоим?

Зная о том, что Иван слабоумен, все выборные люди выкрикнули Петра.

Патриарх пошел к Петру в царские хоромы, нарек его царем и благословил крестом, а затем повел к трону и посадил на него, и все, кто был в Кремле, присягнули Петру и поочередно перецеловали ему руку.

Среди них была и Софья, которая скрепя сердце присягнула брату и поцеловала ему руку.

Из Москвы во все концы России помчались гонцы, чтобы привести к присяге страну, а особые люди были посланы за Артамоном Сергеевичем Матвеевым, чтобы ускорить его возвращение в Москву.

Начало стрелецкой «замятни»

Распри между Софьей и молодой вдовой Натальей Кирилловной начались сразу же после похорон Федора Алексеевича. И Софья тут же стала искать себе сообщников, чтобы утвердиться в роли правительницы при малолетнем брате. Она нашла опору себе в стрельцах, которые незадолго перед тем били челом на своих начальников, но ближний человек царя Федора дьяк Иван Максимович Языков велел челобитчиков схватить и перепороть. За несколько дней до смерти Федора целый стрелецкий полк бил челом на своего полковника Семена Грибоедова, который истязал и обирал своих подчиненных, заставлял работать в его вотчинах, как холопов.

На сей раз Языков взял сторону стрельцов и велел посадить Грибоедова в тюрьму, затем царским указом он был лишен чина, имения его были отобраны в казну, а самого его сослали в Тотьму.

Как только власть зашаталась, стрельцы уже 30 апреля – на четвертый день после смерти Федора – подали челобитную сразу на шестнадцать своих полковников, да, кроме того, поступила челобитная на командира Бутырского солдатского полка, которую могли поддержать сторонники солдат в других полках.

Челобитная, поданная 30 апреля, отличалась от ранее поданных тем, что в ней стрельцы грозились самочинно расправиться с обидчиками, если их жалобы не будут удовлетворены немедленно. 1 мая всех полковников взяли «за сторожи» и посадили в тюрьму Рейтарского приказа, а из дворца убрали Языкова с сыном и близких ему по духу и службе дворян Лихачевых. Затем полковников вывели перед толпой стрельцов и били каждого батогами до тех пор, пока их бывшие подчиненные не кричали: «Довольно!» После этого каждый день в течение восьми дней полковников по два часа били палками по ногам, пока они не заплатили всего, что причиталось с них разозленным стрельцам. И лишь после этого их выслали из Москвы.

6 мая всех выборных на Земский собор распустили, и одновременно с этим по Москве стали распространять слухи, в которых виновниками всех бед объявлялись Нарышкины и их сторонники, а защитниками стрельцов – Милославские.

Главными зачинщиками грядущего мятежа стали: боярин Иван Михайлович Милославский, два брата Толстых, князь Иван Андреевич Хованский, по происхождению своему Гедиминович, из давно уже обрусевшего служилого рода.

Между тем 11 мая приехал в Москву Матвеев. Все поздравляли его с возвращением и сами стрельцы поднесли ему хлеб-соль. Однако Матвеев сразу же осудил их действия, и по Москве тут же стали передавать сказанные им слова: «Стрельцы таковы, что если им хоть немного попустить узду, то они дойдут до крайнего бесчинства».

Этого было довольно, чтобы Матвеев стал злейшим врагом стрельцов.

Вскоре по Москве пошел слух, что брат вдовствующей царицы Иван Нарышкин, примерив на себя царский наряд, сел на трон, но Софья и другие Милославские стали укорять его за это, и тогда Иван стал душить своего тезку-царевича, которого еле-еле сумели отбить дворцовые стражники.

А во вторник, 15 мая, в полдень, когда бояре собрались в Кремле в Думе, братья Толстые стали кричать, примчавшись в стрелецкие слободы, что Иван Нарышкин все же задушил царевича Ивана.

Бунт стрельцов и холопов

Стрельцы схватились за оружие, ударили в набат, и толпа со знаменами и барабанным боем ринулась к Кремлю. Боярская дума в страхе разбежалась. Тогда по совету Матвеева царица Наталья в сопровождении патриарха вышла с обоими царевичами на Красное крыльцо. Но и появление живого Ивана-царевича не остановило стрельцов, жаждавших крови. Не смог уговорить их и патриарх. Стрельцы кинулись на крыльцо и первым сбросили на копья начальника стрелецкого приказа князя Михаила Юрьевича Долгоруко-