Вольдемар Балязин - От Екатерины I до Екатерины II

ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА

Историко-литературный пролог

В книге такого типа, как эта, совершенно неизбежны повторы, потому что персонажи, встречающиеся на одних страницах, обязательно появятся – и не один раз! – на страницах других, но при иных обстоятельствах или в новом историческом ракурсе. Такое предуведомление автор хотел бы сделать, прежде чем вы, уважаемые читатели, начнете знакомство с новым разделом.

Здесь вы найдете небольшие фрагменты из статьи «Елизавета Петровна», вышедшей под рубрикой «Исторические портреты» в журнале «Вопросы истории» № 5 за 1993 год. Ее автор – В. П. Наумов, ведущий архивист Госархива Российской Федерации. Материалы этой статьи, как и прежде, обрастут самыми разнообразными дополнениями, позволяющими достаточно полно представить эпоху, в которую жили наша главная героиня и люди, ее окружавшие.

Автор предлагает вашему вниманию и несколько собственных новелл из книги «Сокровенные истории дома Романовых», иллюстрирующих наиболее занимательные события царствования Елизаветы Петровны, а также пестрый калейдоскоп фактов из книги «Тысяча занимательных сюжетов из истории России».

Детство и юность цесаревны Елизаветы

Елизавета, дочь Петра I и будущей императрицы Екатерины I, родилась 18 декабря 1709 года в селе Коломенском под Москвой. «Брачные отношения Петра I и Екатерины в момент рождения Елизаветы еще не были официально оформлены, что впоследствии повлияло на ее судьбу. Историк В. П. Наумов пишет: „Вместе со старшей сестрой Анной она воспитывалась под присмотром «мамушек“ и кормилиц из простонародья, благодаря чему с младенчества знала и любила русские обычаи. Примерно с 1716 года к воспитанию

царевен были привлечены гувернантки из Франции и Италии, лифляндец – учитель немецкого языка и француз – танцмейстер. По справедливому замечанию В. О. Ключевского, «Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий благочестивой отечественной старины. Однако „иноземное“ воспитание преобладало: царевен учили главным образом иностранным языкам, танцам и придворному этикету. Необходимость этих знаний и навыков для дочерей Петра I обусловливалась тем, что их готовили к вступлению в брак с представителями европейских династий. Елизавету отец намеревался выдать замуж за французского короля Людовика XV или какого-нибудь принца из рода Бурбонов, но длительные переговоры по этому вопросу не увенчались успехом.

Современники отмечали, что Елизавета в совершенстве знала французский и немецкий языки, понимала итальянский, шведский и финский. Обучение танцам также не прошло даром, и будущая императрица танцевала лучше всех в Петербурге».

Еще совсем юной девочкой, не достигшей и десяти лет, она считалась отменной красавицей. Будущий фельдмаршал, тогда еще инженер-генерал Миних, увидев двенадцатилетнюю Елизавету, писал впоследствии: «в самой нежной юности… она была уже, несмотря на излишнюю дородность, прекрасно сложена, очень хороша собой и полна здоровья и живости. Она ходила так проворно, что все, особенно дамы, с трудом могли поспевать за нею; она смело ездила верхом и не боялась воды». Позже жена английского резидента в Петербурге К. Рондо отмечала: «Принцесса Елизавета… красавица. Она очень бела; у нее не слишком темные волосы, большие и живые голубые глаза, прекрасные зубы и хорошенький рот. Она расположена к полноте, но очень мила и танцует так хорошо, как я еще никогда не видывала».

Знавшие ее люди утверждали, что она «чрезвычайно веселого нрава», «в обращении ее много ума и приятности», царевна «обходится со всеми вежливо, но ненавидит придворные церемонии», она «грациозна и очень кокетлива, но фальшива, честолюбива и имеет слишком нежное сердце».

Став дочерью императора, Елизавета Петровна получила титул цесаревны, так же как и ее родная сестра Анна. В то же время их двоюродная сестра Анна Иоанновна, дочь покойного царя Ивана Алексеевича, именовалась «царевной», а их племянник Петр Алексеевич, внук Петра I и сын царевича Алексея Петровича, титуловался великим князем.

Алексей Григорьевич Разумовский

Летом 1731 года из Венгрии возвратился в Петербург полковник Федор Степанович Вишневский. Он ездил покупать вино для Анны Иоанновны. Вишневский привез императрице не только обоз с вином, но и прекрасного лицом и статью двадцатидвухлетнего казака-украинца Алексея Розума, встреченного им по дороге из Венгрии у села Чемер, что неподалеку от города Глухова, на пути из Киева в Чернигов. Полковник, остановившись на роздых, услышал, как поет Розум, и упросил чемерского дьячка, у которого Алексей жил, отпустить певца в Петербург. Там парня представили обер-гофмаршалу Рейнгольду Левенвольде, и тот поместил его в дворцовый хор императрицы Анны Иоанновны. А оттуда забрала Розума к себе цесаревна Елизавета, пораженная и дивным голосом, и сказочной красотой певчего.

Маркиз де Шетарди, хорошо осведомленный об интимных делах двора, писал в 1742 году о событиях, произошедших за десять лет до того: «Некая Нарышкина, вышедшая с тех пор замуж (речь идет об Анастасии Михайловне Нарышкиной, вышедшей замуж за генерал-майора Василия Андреевича Измайлова), женщина, обладающая большими аппетитами, и приятельница цесаревны Елизаветы, была поражена лицом Розума, случайно попавшегося ей на глаза. Оно действительно прекрасно. Он брюнет с черной, очень густой бородой, а черты его, хотя и несколько крупные, отличаются приятностью, свойственной тонкому лицу. Он высокого роста, широкоплеч… Нарышкина обыкновенно не оставляла промежутка времени между возникновением желания и его удовлетворением. Она так искусно повела дело, что Розум от нее не ускользнул. Изнеможение, в котором она находилась, возвращаясь к себе, встревожило цесаревну Елизавету и возбудило ее любопытство. Нарышкина не скрыла от нее ничего. Тотчас же было принято решение привязать к себе этого жестокосердного человека, недоступного чувству сострадания».

Елизавета пришла в восторг от альковных утех с ним и огромной силы его страсти. Приближая Розума к своей особе, она сначала переименовала его из певчих в придворные бандуристы, а затем он стал гоф-интендантом, получив под свое начало двор и все имения благодетельницы. Розум, став влиятельным придворным и превратившийся в Алексея Григорьевича Разумовского, остался добрым, скромным, умным человеком, каким был и прежде. Он любил свою мать, заботился о брате и трех сестрах, посылая им деньги, принимал своих деревенских земляков, приезжавших в Петербург, и старался никому не делать зла.

Алексей Разумовский был чужд дворцовых интриг, политических игр, коварства, хитростей, борения страстей и не изменил себе на протяжении всей своей жизни. Этими качествами он снискал уважение многих сановников и аристократов. В числе его друзей оказались многие родственники Елизаветы Петровны, и сама она, казалось, приняла образ жизни и характер отношений, свойственный ее «другу нелицемерному», как в одном из писем называла она своего возлюбленного. Алексей Разумовский и Елизавета Петровна были необычайно сладострастны, молоды и сильны, и обуревавшую их страсть ставили на первое место среди всех прочих чувств.