Лев Колодный - Сердце на палитре - Художник Зураб Церетели

Профсоюз московских художников с недавних пор регулярно выпускает рейтинги. Все профессионалы в нем разбиты на две группы «А» и «В». Каждая из них делится на шесть разрядов. В первую группу «А» попали мастера, по мнению составителей рейтинга, обладающие разной степенью индивидуальности, наделенные талантом. Под разрядом 1 в этой группе проходят московские живописцы, "признанные наравне с лучшими художниками Запада, высоко оцениваемые коллекционерами и музеями, искусствоведами".

Во вторую группу «В» — попали профессионалы разного класса, высочайшего, высокого, известные публике, но все — не ценимыми искусствоведами. Им отказано в яркой индивидуальности, в праве представлять собой "современное искусство".

Церетели попал в разряд 1 группы «В». Она состоит всего из пяти имен, расставленных в алфавитном порядке — Глазунов, Неизвестный, Церетели, Шемякин и Шилов.

По какому признаку пять столь разных художников с ярко выраженной индивидуальностью, с именем в искусстве объединены в некую партию? Кто они, по мнению составителей рейтинга? Это "художники-профессионалы высочайшего класса, с выдающимися организационными способностями, широко известные и продаваемые в России и на Западе. Но — без яркого таланта!

Рейтинг составлен искусствоведами радикального толка, не испытывающими приязни к тому, что делает Церетели, и попавшие в одну с ним группу творцы. Их роднит, на мой взгляд, не только мастерство, общественное признание, организаторские способности. У них у всех и талант, и яркая биография, которую я бы назвал парадоксальной. Они причастны к истории.

Да, верховная власть удостоила их особым вниманием. Одних, как Неизвестного и Шемякина, лишала гражданства СССР, вынудила покинуть родину, уехать на Запад, где к ним пришло признание. Другие — прилагали усилия, чтобы отстоять свою индивидуальность на родине. Они заслужили признание публики и верховной власти, присвоившей им звания народных художников СССР.

Но в группу «А1» не попали, не удостоились чести стать "рядом с художниками, признанными с лучшими художниками Запада, чьи работы находятся и у множества коллекционеров, и в музеях мирового уровня".

Но если бы Церетели не был именно таким художником, кто бы позволил ему устанавливать монументы на берегу океанов, Средиземного моря, в лучших городах Европы и Америки? Если бы не был он ярким талантом, кто бы заставил Сикейроса, Шагала, Пикассо, Дали давать лестные оценки? Картины Церетели ныне экспонируются в Третьяковской галерее, разделе искусства ХХ века. Он выставлялся на групповой выставке в центре Помпиду. Сто картин, показанных на выставке в США ранее, американцы намеревались купить. Допустим, Церетели каким-то образом, благодаря высочайшим "организаторским способностям", загипнотизировал власть в Москве и Тбилиси. Но достаточно ли этого магнетизма, чтобы очаровать не знающих русского языка правительства Испании, Франции, стран с высокой художественной культурой? У этих государств достаточно консультантов, разбирающихся в современном искусстве не хуже авторов «рейтинга».

Композиция из пяти монументов Церетели украшает двор университета штата Нью-Йорк. В этом университете ему присвоили звание профессора живописи. Там же — «Прометей». В Нью-Йорке — Георгий Победоносец. В Пуэрото-Рико, как сказано, выбрано место монумента выше статуи Свободы. Все это на земле одной страны. Но она не единственная!

Первый альбом "Зураб Церетели" с монографией профессора Нодара Джанберидзе на грузинском, русском, английском языках издан в Тбилиси в 1975 году.

"В художнике слиты большой талант и необыкновенная трудоспособность, неиссякаемая энергия и постоянный поиск нового", — писал известный грузинский искусствовед и друг Зураба. В альбоме на 219 листах представлены монументальные работы, станковая живопись. По фотографии, препровождающей альбом, видно, что уже тогда светившийся радостью "известный советский художник-монументалист" носил импортную куртку в крупную клетку, рубашку с большими пуговицами. Из-под ее ворота выглядывала косынка в горошек, а ладонь правой руки плотно сжимала трубку, набитую табаком.

Первая краткая монография на русском вышла в Москве год спустя. Ее написал московский искусствовед Юрий Нехорошев. Она появилась в связи с предстоящим присуждением звания лауреата Ленинской премии. Десять страниц текста прилагались к 17 крупным листам иллюстраций. Из них два листа занимала живопись, один лист — фотография мастерской, остальные посвящались монументальным произведениям. Из всего, что там сказано нового, хочу привести слова: "Искусство Церетели музыкально".

Первый большой альбом "Зураб Церетели" с текстом академика Олега Швидковского вышел в Москве в 1985 году, дважды он переиздавался после смерти искусствоведа. Эстафету из выпавших рук принял его сын Дмитрий, академик РАХ.

— Обыкновенный человек не видит того, что видит знаток, который передает свои знания из поколения в поколение. Кто этот знаток? Художник. Обо мне много писал Швидковский-отец. Когда я работал в Пицунде, он приходил и смотрел. В мастерскую, где я писал натюрморты или портреты, он заходил, сидел, и я даже забывал, что он там. И задавал вопросы, ловя момент, когда мне в голову приходили какие-то мысли, и я не мог уже остановиться — говоришь и говоришь…

Говоришь те вещи, которые и сам уже не помнишь к тому моменту, когда работа закончена. Идеи, которые приходят во время работы. Это огромнейшая философия. Эти мысли важно знать тем, кто занимается искусством.

Академическое исследование написано «знатоком» в русле давней методики, все внимание уделявшей творчеству, произведениям. Такое сочинение, рассчитанное на профессионалов, проходят мимо многих фактов биографии, не касается парадоксов жизни, полной страстей, событий и встреч. Нет о моем герое популярной книги, доступной всем любителям искусства, подобной тем изданиям, которые множатся в мире, посвященные Пикассо, Шагалу, Дали.

В 1998 году в связи с выставкой в Новом Манеже издан календарь с картинами цветов — на каждый день. В 2002 году вышел альбом графики, появившийся в связи с выставкой в "Доме Нащокина".

Нелегко ответить на давний вопрос, возникший в Москве: "Кто такой, этот Церетели?", — но попробую:

Это художник, рисующий монументы и скульптуры, монументалист и скульптор, ваяющий рисунки. Поэтому так причудливо сплетаются кольца, литеры, паруса. Они образуют композиции невиданной формы, современной пластики.

Это художник, породнивший объем и цвет, скульптуру и архитектуру, реализм и модернизм. Его творения — сплав русского академизма, грузинского примитивизма и французской школы, они пронизаны фантазией и добродушием, причудливостью, яркостью, ясностью, свойственной детям. На его картинах образы фольклора, литературы и истории, христианства и народной жизни.