Мирослав Морозов - Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Новый заслуживающий внимания поединок пришелся на 22 апреля. В 17.31 над бухтой Матюшенко появилось девять (по немецким данным, шесть) «юнкерсов» из группы III/LG1 в сопровождении четырех Bf-109. В бой вступило 15 советских истребителей, которым удалось сбить один Ju-88 (ст. лейте­нант Рыжов на МиГ-3), подбить другой бомбардировщик (лет­чик Минкин на МиГ-3) и сбить «мессершмитт» (пара Гриб — Бондаренко на «яках»). Тем не менее самолеты люфтваффе сбросили свой груз точно на базу, уничтожив ангар и три ле­тающие лодки. 15 человек наземного персонала погибли и 16 получили ранения. Немцы признают, что советские истреби­тели оказали им серьезное противодействие, и одна из ма­шин III/LG1 была подбита, а на ней ранен штурман. Что же ка­сается сбитых «мессершмиттов», то таких не оказалось. В рав­ной степени это относится и к воздушной победе капитанов Алексеева и Капитунова, которые доложили о подбитии одно­го Bf-109 в ходе дневного патрулирования.

Как бы ни были тяжелы потери, понесенные советской сто­роной в результате предыдущих ударов, все они не идут ни в какое сравнение с жертвами, понесенными 24 апреля. В тот день заместитель командующего авиацией ВМФ генерал Ф. Г. Коробков в сопровождении командующего ВВС ЧФ гене­рала Острякова инспектировал 36-ю авиаремонтную мастер­скую, расположенную юго-западнее аэродрома Херсонес­ский маяк на берегу бухты Круглая. Вот как развивались события того трагического дня в изложении командира 2-й морской бригады В. И. Ракова:

«Пост воздушного наблюдения, снабженный только что появившейся радиолокационной станцией «Редут», засек груп­пу самолетов, идущую с севера.

— Разведчики или бомбардировщики? — задумались операторы. Они видели на экране не то две, не то три цели.

В действительности самолетов было шесть (шесть Ju-88 из группы III/LG1 появились над бухтой в 14.10. — М. М.). По­строившись плотным строем — каждое звено клином, они об­манули операторов, опыт которых исчислялся буквально не­сколькими днями.

— Идут на Круглую! — сообщили с поста, следящего за курсом самолетов.

Направление на Круглую бухту особенно не встревожило. Через бухту шли на бомбежку батарей, аэродрома или пере­довой.

Авиационные мастерские, расположенные в помещениях казарменного и складского типа, окруженных разрушенными домами, частично разрушенные и сами, не выделялись как какая-нибудь особенная цель. Большого движения вокруг то­же не было: поврежденные самолеты привозились ночью и сразу же ставились в цех.

Но в этот раз нацистские самолеты держали точное на­правление именно на бухту.

— Это они на боевом курсе! — сообразил майор Сквор­цов, прибывший туда вместе с Коробковым и Остряковым. Бросившись в цех, где были Остряков и Коробков, он крикнул:

— Воздух! Самолеты на боевом курсе!

— В укрытия! — скомандовал Остряков и, пропуская мимо себя бегущих рабочих и военных — механиков, мотористов, техников — вместе с Коробковым, не спеша, чтобы не созда­вать паники, направился к выходу.

— Пикируют! — опять закричал Скворцов, который успел выбежать, увидеть, что собираются делать самолеты, и снова вернуться, чтобы предупредить об опасности.

— Быстрее, товарищи, но без паники! — скомандовал Остряков. В дверях они с Коробковым задержались, уступая друг другу дорогу, и затем вышли наружу.

И в это время начали рваться бомбы.

Дважды предупредивший их майор Скворцов спрыгнул в первый попавшийся кювет и, полузасыпанный землей, пере­ждал там бомбежку. Группа самолетов, хотя и была неболь­шой, но сбросила свой смертоносный груз кучно на площадь, где в то утро роковым образом оказались два героических на­ших командира. Один был душой воздушной обороны Сева­стополя, любимцем черноморских летчиков, другой пережил в прошлом две большие войны, Первую мировую и Гражданскую, воевал в Испании и любил шутить, что «еще не изгото­вили бомбу с его именем».

В Севастополе всего можно было ожидать каждую минуту, бомбы и снаряды падали повсюду, но в гибель Острякова и Коробкова не хотелось верить.

— Не может быть! Наверное, ошиблись, — твердили мы, получив это тяжелое известие. — Да как же так? Остряков только что был в штабе!

Как часто приходилось слышать подобные слова на войне. «Да он только что был здесь!» — недоумевали люди, неожи­данно услышавшие о смерти друга или товарища. Сейчас действительно был здесь, а вышел — и попал под снаряд или бомбу».

Вот так, совершенно нелепо в результате первой и по­следней бомбардировки авиамастерских погиб душа оборо­ны Севастополя с воздуха генерал-майор авиации Н. А. Ост­ряков, а вместе с ним генерал Коробков и еще 46 человек. 13 получили ранения. В мастерских сгорели девять самолетов, которые при других обстоятельствах могли быть восстановле­ны и принять активное участие в обороне города. Словно не удовлетворившись достигнутым, немецкие летчики еще два­жды вечером атаковали аэродром Херсонесский маяк — в первом налете был поврежден СБ, во втором уничтожен Пе-2 и поврежден ДБ-3. Только в последнем случае они натолкну­лись на противодействие истребителей, которым удалось сбить один «юнкерс» (лейтенанты Гриб и Макеев).

В последнюю неделю апреля налеты производились почти каждый день. 25-го снова 12 Ju-88 сбросили бомбы на аэро­дром, где повредили два ДБ-3 и «як». Несмотря на наличие у немцев истребительного эскорта, перехватчикам удалось прорваться и сбить один «юнкерс». На следующий день груп­па бомбардировщиков не дошла до Херсонесского маяка, сбросив бомбы в воду, но «мессершмитты» эскорта сбили ка­питана Капитунова, который сумел посадить свой «як» неда­леко от берега, после чего был спасен катером. 27-го Сева­стопольская авиагруппа лишилась в воздушном бою еще од­ного Як-1, правда на этот раз не над своим, а над немецким аэродромом в Евпатории. Его пилот ст. лейтенант Богданов пропал без вести. 29 апреля впервые за последнее время ис­требителям удалось сорвать бомбовый удар противника — встретив наши самолеты в воздухе, пятерка «юнкерсов» бес­порядочно сбросила бомбы и легла на обратный курс. Немецкое командование поняло, что без непосредственного сопровож­дения истребителями теперь не обойтись, и на следующий день бросило на Севастополь пятнадцать Ju-88 в сопровож­дении звена Bf-109. Хотя налету противодействовало три «яка», два «мига» и 11 истребителей старых типов, всего, чего нам удалось добиться, так это сорвать прицельное бомбоме­тание по портовым сооружениям и гидроаэродрому. «Юнкер­сы» вывалили свой бомбовый груз на жилые кварталы, где бы­ло разрушено три дома, погибли 10 и получили ранения 30 че­ловек. Потерю бомбардировщика, якобы сбитого объединенны­ми усилиями перехватчиков и зенитчиков, немцы не подтверждают, зато Севастопольская авиагруппа лишилась в бою одного МиГ-3. Его летчик капитан Куницын получил лег­кое ранение.