Мирослав Морозов - Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

— Смотрите! И они стреляют, — показывает рукой на по­зиции соседа Евсеев. — Живет высота!

— И будет жить! — утверждает наш инженер Еремин. — Ведь это мы там строили укрепления.

Начальник артиллерии бригады майор Черенков перено­сит огонь всех наших орудий и поддерживающей нас артил­лерии по батареям противника в Алсу и в излучине Сухой речки. Минометы бьют по вражеским наблюдательным пунк­там. Даже наша единственная теперь «пушка без мушки» (76-мм орудие образца 1902 г. — М. М.) ведет огонь по высо­те 154,7.

Грохот стоит по всему фронту. На нашем участке еще, ока­зывается, не так тяжело, как на соседних. Главный удар враг направил на Северную сторону».

По поводу итогов дня Манштейн скромно заметил, что «в первый день при мощной поддержке крупных сил артиллерии и VIII авиационного корпуса, совершавшего непрерывные на­леты на позиции противника, удалось преодолеть ущелье Ка­мышлы и долину реки Бельбек и закрепиться на господствую­щих высотах южнее долины». Рихтгофен, который всю первую половину дня по своему обыкновению кружил над линией фронта на «Шторьхе» в компании с начальником штаба люф­тваффе генералом Йешонеком, был более откровенен. В сво­ем дневнике он записал:

«В борьбе за овладение хотя бы одним километром этой сложной территории пехота понесла тяжелые потери. Пред­вкушаемый большой и быстрый прорыв просто не материали­зовался. По-видимому, даже наша самая тяжелая артиллерия не смогла достигнуть чего-либо вообще. Русская артиллерия и бронированные ДОТы повсеместно ожили. Весь горизонт был одним огромным орудийным заревом».

Говоря таким образом, генерал кидал камень и в свой огород — его летчики преуспели в разрушении обороны не больше, чем артиллеристы. Раз за разом генерал заставлял своих подчиненных подниматься в воздух сверх изначально запланированного количества, пытаясь подавить все «ожив­шие» батареи и укрепления. Так, пилоты группы III/LG1 со­вершили в тот день семь групповых вылетов, а в целом VIII авиакорпус — 1368 вылетов (!!!), или примерно в два раза больше, чем производил их в дни подготовки к наступлению. На советские позиции в течение дня обрушилось 1300 т бомб (это почти в два раза больше, чем израсходовала авиагруппа СОРа за период с 1 ноября 1941 г. по 22 февраля 1942 г.). По советским подсчетам, противник сбросил около 9 тысяч бомб, из них 7 тысяч — на позиции 172-й стрелковой диви­зии и 79-й морской стрелковой бригады, там, где наносился главный удар 54-м корпусом. Но все оказалось напрасным. Вечером Рихтгофен записал: «Весь день был настоящим разочарованием».

Тем не менее действия люфтваффе вызвали серьезное беспокойство командования СОРа. Согласно советским дан­ным, атакующие части противника потеряли до 3000 солдат и офицеров, в то время как Приморская армия — убитыми и ранеными 1500 человек. Бомбами и артогнем было разбито пять ДОТов, уничтожено две 45-мм пушки и три 82-мм мино­мета. Подобный размен никак не мог устраивать обороняю­щихся. В дневном докладе вице-адмирала Октябрьского в Генеральный штаб говорилось: «Противник применил танко­вые части и с самого утра непрерывно атакует, бомбит наши войска большим числом самолетов. Прошу облегчить поло­жение с воздуха. Прошу нанести удары по аэродромам про­тивника».

Таблица 3.10

АКТИВНОСТЬ НЕМЕЦКОЙ АВИАЦИИ НАД СЕВАСТОПОЛЕМ В ПЕРИОД С 7 ПО 18 ИЮНЯ 1942 г.

(ЧИСЛО САМОЛЕТО-ПРОЛЕТОВ САМОЛЕТОВ ВСЕХ ТИПОВ)

Тем временем сама 3-я авиагруппа не вылезала из тяже­лейших боев.

«На рассвете 7 июня четыре капитана — Данилин, Алек­сеев, Катров и я, — вспоминал Михаил Авдеев, — сопровож­дали штурмовики в район Балаклавы. Только отошли в море, чтобы незамеченными подойти к позициям 30-го немецкого корпуса, как на наших глазах вся подкова линии фронта обо­значилась со стороны противника вспышкой. Черные султаны взрывов поднялись на наших позициях. Артиллерийская кано­нада нарастала. Такой еще не было за всю оборону города. Над северным сектором фронта и над Севастополем большими стаями плыли гитлеровские бомбардировщики. В небе пест­рели белые дымки от взрывов зенитных снарядов. Особенно сильная бомбардировка была у Камышлы и у Мекензиевых гор…

«Ильюшины» развернулись к берегу чуть дальше Балакла­вы. Теперь им не нужно было искать цель. Она открыта. Штур­мовики сбросили бомбы на артиллерийские батареи и начали их обстреливать. Появились десять Bf-109. Мы связали их бо­ем и не допустили к штурмовикам. Один все же оторвался от общей свалки, попытался атаковать Ил-2, но его вовремя за­метил Алексеев и сбил. Второго Bf-109 сбил я. И еще один го­рящий гитлеровец упал в горы, а кто поджег его, не заметили. Остальные «мессершмитты» вышли из боя.

На обратном маршруте мы снова наблюдали артиллерий­скую канонаду и непрерывную бомбежку наших позиций, ук­реплений, портов и города. И никакого переднего края и са­мого Севастополя не было уже видно. Все скрылось в густой белесо-желтой пыли и в дыму.

Несколько часов вокруг гудело, выло и грохотало. Отра­зить массированные, волна за волной налеты авиации на Се­вастополь не было никакой возможности — не хватало ни ис­требителей, ни зенитных орудий. Потом огонь ослаб, и немцы двинули в наступление танки и пехоту. Таких боев еще не видывала история».

До вечера штурмовики сделали еще четыре групповых вы­лета (в сумме за день 18 самолето-вылетов), нанося удары по вражеским минометам и штурмовым орудиям, которые под­держивали наступление 54-го корпуса. По докладам летчи­ков, противник лишился четырех батарей минометов и пяти пехотных взводов, четыре танка (советские летчики не делали различий между танками и самоходными установками) были уничтожены и два повреждены. В отличие от предыдущих дней немецкие перехватчики патрулировали в районе линии фронта, и к каждой цели приходилось прорываться с боем. Несмотря на то что действия Ил-2 прикрывались 36 вылетами истребителей, «мессершмиттам» неоднократно удавалось прорываться к штурмовикам. В результате машины майора Терещенко и капитана Голубева пропали без вести, а машины майора Фириченко и мл. лейтенанта Скорика были подбиты и разбились при вынужденных посадках на своей территории. Еще два «ила» смогли, несмотря на повреждения, сесть на своем аэродроме. В отчете 18-го шап ВВС ЧФ не без горечи констатировалось: «Основным уязвимым местом Ил-2 ока­зался район заднего бензобака и управление. Кроме этого, у противника появились снаряды, которые пробивают бронь Ил-2 (на самом деле проблема заключалась не в снарядах, а в том, что новая модификация «мессершмитта» Bf-109 F-4 была оснащена стрелявшей через развал цилиндров двигателя 20-мм пушкой MG151/20, вместо применявшейся на Bf-109 F-2 15-мм пушки. — М. М.) Поэтому для увеличения живучести Ил-2 не­обходимо задний бензобак прикрыть броней и желательно сзади иметь стрелка». Эскортировавшие «илы» истребители потерь не понесли, но и побед не добились.