Мирослав Морозов - Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Все в этой истории ложь от начала до конца. Во-первых, советским самолетам-разведчикам не запрещалось, а, наобо­рот, рекомендовалось атаковывать цели, что, как мы писали ра­нее, регулярно делали пилоты разведывательных Пе-2. Во-­вторых, ни до, ни после самолеты 3-й ОАГ не атаковывали ка­теров у берегов Крыма. Нельзя забывать, что немецко-итальян­ский флот в составе нескольких катеров и сверхмалых подвод­ных лодок на Черном море появился только к концу мая 1942 г., в то время как ЧФ обладал десятками кораблей и катеров раз­личного назначения. Увидев катер, летчики скорей всего по­думали бы, что он советский — ведь в конвоях в Севастополь регулярно ходили сторожевые катера, торпедные катера ис­пользовались для несения дозорной службы и спасения эки­пажей сбитых самолетов. В-третьих, советская сторона в тот период не могла расшифровать радиосообщений немцев, кроме того, в документах 3-й ОАГ нет никаких упоминаний о подобном перехвате и атаке на катер с Манштейном на борту.

В-четвертых, ни Манштейн, ни Авдеев не упоминают, в ка­кой именно день произошло это событие. В «Боевой летописи ВМФ 1941—1942 гг.» атака отнесена к 4 июня, в мемуарах К. Д. Денисова — к 5-му. Ответ на все эти вопросы проливает 11-й том официальной истории итальянского флота, вышед­ший в 1972 г. Там достаточно подробно освещаются действия итальянских сил на Черном море в 1942 г., но об этом инци­денте нет ни слова. Только на 42-й странице, где дается таб­лица со всеми выходами катеров, можно узнать, что атакован­ным торпедным катером был «MAS 571» и это событие про­изошло 3 июня. Самое интересное написано в последнем столбце. Оказывается, что атаковавшие истребители… были немецкими! Эта информация ставит все на свои места. Слу­чаи атак своих кораблей своими же самолетами случались не­однократно в годы Второй мировой войны практически во всех флотах мира. Не приходится сомневаться в том, что очень скоро этот эпизод стал достоянием немецкого коман­дования, но Манштейн решил не выносить сор из избы. Вме­сто этого 10 июня Рихтгофен отдал приказ, запрещающий са­молетам VIII авиакорпуса атаки любых подводных лодок и ка­теров в пределах всей акватории Черного моря. На этот раз возмутился командующий немецкими военно-морскими си­лами на Черном море вице-адмирал Вюрмбах (Wurmbach). Он заявил, что ВМС союзников по «оси» не плавают по всему мо­рю, а только в прилегающих к Крыму водах, и что он, наобо­рот, рассчитывает, что VIII авиакорпус примет самое активное участие в борьбе с кораблями, катерами и подводными лод­ками русских. После этого протеста 12 июня Рихтгофен изме­нил свое запрещение, конкретно указав, в каких именно водах плавают немецкие и итальянские катера. Тем не менее этот приказ привел к тому, что советские катера могли плавать к мысу Херсонес до последних дней обороны главной базы, подвергаясь опасности атак с воздуха только непосредствен­но у причалов мыса и у кавказских берегов.

Начало генерального штурма Севастополя со стороны на­поминало огненную феерию.

«На следующее утро, 7 июня, — писал в мемуарах Ман­штейн, — когда заря начала окрашивать небо в золотистые тона и долины стали освобождаться от ночных теней, кулак нашей артиллерии всей своей силой ударил по противнику, возвещая начало наступления пехоты, целые эскадры само­летов обрушились на указанные им цели. Перед нами откры­лось незабываемое зрелище. Это был единственный в своем роде случай в современной войне, когда командующий арми­ей видел перед собой все поле сражения. На северо-западе взору открывалась лесистая местность, скрывавшая от нас тяжелые бои на левом фланге 54 ак, и дальше высоты южнее долины Бельбека, за которые велись такие упорные бои. На западе виднелись Гайтанские высоты, за которыми вдалеке сверкала водная поверхность бухты Северной у ее соедине­ния с Черным морем. В хорошую погоду была видна даже оконечность полуострова Херсонес, на котором мы впослед­ствии обнаружили остатки эллинской культуры. На юго-запа­де угрожающе поднимались высоты Сапун-горы и возвыша­лись скалы прибрежных гор. На всем широком кольце крепо­стного фронта ночью видны были вспышки орудий, а днем облака из пыли и обломков скал, поднимаемые разрывами снарядов и бомб нашей авиации. Поистине фантастическое обрамление грандиозного спектакля!»

«Спектакль» продолжался с 05.00 до 05.30, а затем в на­ступление пошла пехота. При этом немецкие орудия и само­леты не прекратили наносить удары по оборонительным пози­циям СОРа, а лишь перенесли его в глубину. Из немецких мате­риалов следует, что из-за боязни попасть под мощный огонь своих же орудий пехота действовала весьма осторожно и не на всех направлениях смогла осуществить атаку в назначен­ное время. Когда же огонь был перенесен, выяснилось, что ук­репления первой линии и артиллерия в тылу остались практи­чески неподавленными. Своим огнем они прижали немцев к земле и нанесли им серьезные потери. Вот взгляд с другой сто­роны, командира 8-й бригады морской пехоты Е. И. Жидилова:

«7 июня страшной бомбардировке подвергается наш со­сед справа — 388-я стрелковая дивизия. Ее первый эшелон занимает высоту 166,7 метра — куполообразный холм, при­крывающий шоссейную дорогу на Сапун-гору. Холм господ­ствует над местностью, с него хорошо просматриваются по­зиции противника. Немцы, по-видимому, решили сбросить оттуда наши войска. Артиллерийский налет начался в 5 часов утра. Над высотой поднялось сплошное облако дыма, в кото­ром уже нельзя было отличить отдельных разрывов. Потом налетели самолеты противника. Взрывы сливаются в непре­рывный гул. Холм сравнительно далеко от нас, но мы ощуща­ем, как дрожит земля под ногами. Густое темно-серое облако все расширяется и поднимается к небу.

— Ничего не останется от высоты, — говорит Евсеев.

Он стоит рядом со мной на нашем наблюдательном пункте и, как и все мы, не может оторвать глаз от участка соседа.

— Посмотрим, может, что и уцелеет, — отвечаю я ему, но и сам мало верю в это. Мне тоже еще не приходилось видеть такой ожесточенной бомбардировки.

Вскоре очередь дошла и до нас. Снаряды стали падать на наши окопы в районе высоты с Итальянским кладбищем. При­нимаем все меры, чтобы укрыть людей. Враг долбит нашу вы­соту часа три.

— Немцы пошли в атаку, — докладывают наблюдатели.

Это опять на высоте с Итальянским кладбищем. Там пози­ции противника совсем близко от наших. Немцы, сосредото­чившись в своих передовых окопах, выскакивают из них, на бегу строча из автоматов. Но тут же вся их линия фронта по­крылась разрывами снарядов. Вступили в дело наша артил­лерия и минометы. Их плотный огонь разметал вражескую пе­хоту, остатки ее поспешили вернуться в свои окопы.