Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом

Во второй половине 50-х годов его квартира стала своеобразным общественно-политическим салон (19). А.И.Гинзбург был близок к лианозовскому кружку художников и литераторов авангардистского направления (20), в 1959 г. он организовал издание машинописного журнала “Синтаксис”, на страницах которого печатались, например, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Борис Слуцкий (21). Среди лиц, причастных к этому изданию были Наталья Горбаневская и Юрий Галансков (22) “С тоненьких тетрадочек машинописного журнала “Синтаксис” (1959), – пишет А. Латынина, – по мнению многих, начинается такое явление как Самиздат” (23).

В 1960 г. А.И.Гинзбург был арестован и приговорен к двум годам заключения (24), распространено мнение, – за издание журнала (25). Между тем, хорошо знавший его Г.Померанц, отмечает, что Алик был арестован “из-за глупой шалости, из-за попытки сдать за товарища экзамен на аттестат зрелости. Алика поймали на подлоге (своя карточка была временно подклеена в чужой паспорт)” (26). В середине 1960-х г. – новый арест, но после того, как А.И.Гинзбург согласился публично продемонстрировать свою лояльность к советской власти, его освободили (27). В январе 1967 г. он был опять арестован, затем – суд и приговор: 5 лет (28). Считается, что «главным обвинением против Александра Гинзбурга была составленная им «Белая книга» о деле Синявского и Даниэля, которую он послал в ЦК, в КГБ и передал в самиздат» (29). Однако в судебном приговоре фигурируют другое обвинение – связь с эмигрантской организацией Народно-трудовой союз (НТС) (30). 22 января 1972 г. А.И. Гинзбург был освобожден, и после неудавшейся попытки восстановить московскую прописку поселился в Тарусе (31).

Вероятно, его знакомству с А.И.Солженицыным способствовала Наталья Дмитриевна, которая знала Алика с 1964 г., была дружна с его женой Ириной Жолковской (32) и являлась крестной матерью их ребенка (крестным отцом был А.Д.Синявский) (33)

Знакомство Александра Исаевича с Александром Ильичем произошло в Таруссе. «Встретились, – вспоминает Н.Д. Солженицына, – познакомились. В этой встрече двух зэков – сталинского и брежневского призыва – и родился план выстроить так сказать зэческую самооборону, организовать постоянную, систематическую помощь сидельцам ГУЛага и их семьям». «На помощь семьям Александр Исаевич предложил гонорары западные и часть Нобелевской премии…это и было началом будущего фонда» (34). Тогда же А.И.Гинзбург «дал согласие» его возглавить (35).

Первые практические шаги на пути создания Русского общественного фонда (РОФ) были сделаны сразу же после приезда Натальи Дмитриевны за границу, которая согласилась взять на себя роль его главного распорядителя (36). Тогда же к этому делу был привлечен некто Виктор Сергеевич Банкул (37). «Его первого, – пишет А.И.Солженицын, – мы посвятили в наш план, он принял большое участие, много верного советовал, затем стал и членом Правления фонда. А уж всю конспирацию взяла на себя Аля» (38). Распорядителем РОФ в СССР стал А.И.Гинзбург (39).

«В Фонде, – говорится в одном из интервью Н.Д.Солженицыной, – работало много, до 40, добровольцев (кстати, уместно сказать, что никто из фондовцев в те годы никогда не получал никакого вознаграждения, все работали бесплатно…), но объявленный руководитель был один, иногда двое. Работа распределялась по секторам, так что кто-то из фондовцев занимался, скажем, зэками в Мордовских лагерях, другой – в Пермских, во Владимирской тюрьме, кто-то ведал ссылкой, кто-то спецпсихбольницами, зэческими детьми, «фондом освобождения»…Всего за те годы было у Фонда семь главных распорядителей» (40).

«На каждого ребенка, – читаем мы далее в интервью Н.Д.Солженицыной, – семья получала 30, потом 40 руб, но не больше 120 пуб. в месяц. Столько же получали старые родители. На поездку в лагерь выдавали цену билетов…На посылку выдавалось всем одинаково, а при освобождении – сумма колебалась, обычно это было рублей 200-250…За первые два с половиной года работы фонда, когда им руководил Александр Гинзбург, вплоть до ареста своего в 1977 г., таких выдач было сделано около 4000. Начал он регулярную помощь с 80 семей, а к моменту его ареста их стало около 200. Позже, в начале 80-х, после андроповских посадок, число политических возросло, фонд тогда уже возглавлял Сергей Ходорович, и при нем число семей, которым помогали регулярно, достигла 500 в год, а общее число семей, получавших помощь, включая разовую, превышало 1000 в год» (41). Имеются сведения, что за два с половиной года с лета 1974 до начала 1977 г. через РОФ прошло более 350 тыс. долларов. (42).

Другим важным общественным делом, к которому оказался причастен А.И.Солженицын, стала организация нового эмигрантского журнала «Континент», редакцию которого возглавил писатель Владимир Емельянович Максимов, автор опубликованного на страницах журнала «Грани» и получившего к тому времени известность романа «Семь дней творения». Он прибыл из Советского Союза в Париж 26 февраля (43) и вскоре получил приглашение к крупнейшему западногреманскому издателю Акселю Шпрингеру. В.Е.Максимов склонен был обьяснять это тем, что привлек внимание А.Шпрингера «своими довольно резкими заявлениями по поводу того, что происходит в России» (44). Однако один из лидеров НТС Евгений Романович Романов (настоящая фамилия Островский) утерждал, что эта встреча была организована ими.

«Вскоре после приезда [В.Е.Максимова] на Запад, – вспоминал Е.Р.Романов – мы организовали ему поездку с выступлениями…в Австрии, Германии и Швейцарии. Потом он ездил в Италию и снова в Германию. Здесь мы устроили ему встречу с Акселем Шпрингером, известным немецким издателем правого толка, антикоммунистом…Встреча закончилась тем, что Шпрингер решил субсидировать русский журнал…Так возник “Континент”, который набирался и печатался в нашей типографии » (45).

Однако прежде чем взять этот журнал на свое содержание А.Шпрингер предложил В.Е.Максимову представить более солидную рекомендацию, чем рекомендация НТС. За таким поручительством он отправился к А.И.Солженицыну. В «Зернышке» Александр Исаевич отмечает, что он «написал Максимому требуемую бумагу» и тем самым «заложил помощь от Шпрингера» (46). Во время этой встречи Александр Исаевич предложил название будущего журнала – «Континет», которое было принято его учредителями (47). Принял он участие и в обсуждении состава редакции журнала (48).

“Я, – признавался позднее Александр Исаевич, -…приветствовал создание “Континента”, выражая большие надежды на его развитие, и посильно помог “Континенту” создаться , и название ему предложил, которое вот принято, – но именно потому поддержал, что я понимаю его не как орган русской эмиграции, а как соединенный голос всей Восточной Европы” (49).