Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом

Если исходить из приведенных слов, получается, что вторую редакцию «Марта» А.И.Солженицын сумел сделать с весны до начала осени 1982 г., т.е. до отьезда в Японию, а по возвращении занимался одновременно третьей редакцией «Марта» и последней редакцией «Октября».

В Англию Александр Исаевич прибыл 7 мая 1983 г. и провел здесь 11 дней (45). Вручение Темплтоновской премии состоялось 10-го в Бэкингемском дворце (46). В этот же день лауреат прочитал Темплтоновскую лекцию (47), на следующий день провел в Лондоне пресс-конференцию (48). 16 мая он дал два интервью Бернарду Левину для газеты «Таймс» (49) и Мальколму Магэриджу для Би-Би-Си (50), 17-го посетил Виндзор, где выступил в Итонском коледже 1963 (51), 18-го из Лондона вылетел в Нью-Йорк (52)

Вернувшись в Вермонт, не ранее 19 мая, Александр Исаевич снова сел за «Красное колесо». «Март», – пишет он, – был – местами в третьей редакции, местами еще во второй, а нужно-то – сплошь четвертая и потом редактура при наборе. А мысли забегают: что дальше?» (53).

В 1983 г. один за одним вышли сразу же три тома «Собрания сочинений» А.И.Солженицына: десятый – публицистика (54), одиннадцатый и двенадцатый – «Август Четырнадцатого» (55). Второе двухтомное издание «Августа» увидело свет в июне месяце (56).

Знакомство с новой редакцией романа обнаруживает следующую очень важную особенность. Если первая редакция представляла собою художественное или беллитристическое произведение, действительно роман, то вторая редакция – механическое сочетание романистики и публицистики.

Разрушение жанра произошло за границей и превращение «Августа» в двухтомное произведение было связано главным образом с дополнением беллитристики публицистикой. Это значит, что примерно с лета-осени 1976 г. начинается трансформация жанра. Романиста А.И.Солженицына начинает оттеснять на второй план А.И.Солженицын-публицист.

Но дело заключалась не только в изменении жанра. «Август 14» – пишет А.Л.Янов, – в своей первой редакции был беспощадным, не оставляющим никаких лазеек обличением православной монархии» (57). И разгром армии Самсонова, символизируя поражение царизма, представлял собою прелюдию к февралю 1917 г.

Во второй редакции романа особое место заняли два сюжета, которые полностью отсутствовали первоначально: развитие общественного, прежде всего революционного движениях, создающего угрозу существованию монархии, и деятельность возглавляемого П.А.Столыпиным правительства, которое оказалось способным не только разгромить революцию, но и начать плодотворные преобразования. Однако вся его деятельность была перечеркнута роковым выстрелом 1 сентября 1911 г., который имел для России трагические последствия.

Характеризуя вторую редакцию Августа, А.Л.Янов пишет: «В центре ее оказывается не имеющая никакого отношения к августовской катастрофе история Петра Столыпина, прозрачно символизирующего Россию, и еврея Мордки Богрова, убивающего Россию, повинуясь «трехтысячелетнему, тонкому, уверенному зову» своей расы…Богров, стреляя в Столыпина, стрелял тем самым в «сердце государства»…Он убил «не только премьер-министра, но целую государственную программу», повернув таким образом «ход истории 170-миллионного народа» (58).

Это подчеркивает и сам А.И.Солженицын: «…К 1905 году, практически так уже было много потеряно, что Россия была накануне гибели. И Столыпин сумел вытянуть Россию из этой бездны и поставить ее на прочный путь развития. Если бы Столыпин не был убит, еще несколько лет этого развития, решительно меняющего всю структуру, социальную структуру государства, не только ее экономику, – и Россию нельзя было бы свалить так легко. Я глубоко убежден, что убийство Столпыина, выстрел этот, решил судьбу развития России , потому что сразу руководство попало в слабые неумелые руки, которые не могли Россию вести правильно» (59).

Таким образом, столыпинское отступление в романе понадобилось для того, чтобы соединить сентябрь 1911 г. и февраль 1917 г. Если согласно первоначальному замыслу прелюдией к февралю 1917 г. была августовская катастрофа 1914 г. и судьба монархии в значительной степени решалась на полях Первой мировой войны в борьбе с внешним врагом, то во втором варианте она была предрешена еще до войны внутри страны в борьбе с врагом внутренним. Не сасмоновская трагедия, а выстрел 1 августа 1911 г. стал прелюдией февральской драмы 1917 г.

Уже первый вариант романа привел к сокращению числа стороников писателя. Но он еще оставался почти всеобщим кумиром. Велик был его авторитет и в 1974 г., когда его выслали за границу. Истекшие с тех пор годы характеризовались тем, что круг его поклонников неуклонно сокращался. Этому способствовали и солженицынское “Письмо вождям”, и его ястребиные речи, и второй том “Архипелага”, и сборник статей “Из-под глыб”, и “Теленок”, и история с Ф.Арнау и Т. Ржезачем. Но особую роль в этом отношении суждено было сыграть новому изданию “Августа”.

По всей видимости, летом 1983 г. у А.И.Солженицына возникла пауза в его работе и он решил, наконец, разобрать ту часть своего архива, которая была вывезена из Москвы В.Одомом. “Да, господа, – пишет он, – только летом 1983 дошли руки распечатать ящики, привезенные из Калифорнии в 1976” (1).

Тогда же с “осени 1983 г.” Александр Исаевич стал погружаться в работу над следующим Узлом “Апрель Семнадцатого” (2), рассматривая его как начало нового, Второго действия “Народоправство”, охватывающего “весь Семнадцатый год до осени” (3). “Переход от “Марта Семнадцатого” к “Апрелю”, – констатировал А.И.Солженицын, – поставил передо мной еще новые задачи, так как едва не зашатался метод Узлов. Кажется, от 18 марта (конец III Узла) до 12 апреля (начало IV Узла) – рукой подать? А сколько событий и оттенков проваливается. Куда? Возникает понятие “Междуузелья” (4).

В своем интервью парижской газете “Либерасьон” 1 ноября 1983 г. А.И.Солженицын так охарактеризовал итоги и перспективы своей работы над эпопеей: “То, что я сейчас реально уже кончил, это так называемое “Действие первое, Революция”. В него входят три узла: “Август Четырнадцатого”, “Октябрь Шестнадцатого” и “Март Семнадцатого”. Это я почти кончил” (5). И там же: “Должна бы она дойти до 1922 года, когда все последствия революции уже закованы в железные коллеи, когда социальная динамика кончилась и начинается уже качение по этим жестким рельсам. Но боюсь, что мне жизни не хватит…” (6).

А между тем, пока писатель погружался в работу над “Апрелем”, завершалась подготовка к печати второго Узла “Октябрь Шестнадцатого”, оба тома которого увидели свет в следующем 1984 г. (7).

Основная идея этого нового Узла сводится к следующему.