Владимир Янин - Очерки истории средневекового Новгорода

Для определения того пути, которым воспользовались отряды Субудая и Батыя, решающее значение имеет определение местоположения Игнача Креста, до которого эти отряды дошли. Дискуссия об Игначе Кресте началась еще в первой половине XIX в., когда С. М. Соловьев вслед за В. Н. Татищевым высказал предположение, что этот летописный топоним соответствует нынешним Крестцам (город в 80 км к юго-востоку от Новгорода на Яжелбицком пути) [242]. Это мнение было в 1844 г. оспорено Н. А. Полевым: «Догадливые археографы находят Игнач Крест в Крестцах, но они забыли, что старые версты были вдвое более нынешних, и места, где остановился Батый, надобно искать где-нибудь близ Торжка… Этимология Крестцев очень простая: крестцом называлось в старину место, где пересекали одна другую две дороги или улицы. В Крестцах пересекались дороги в Москву и Боровичи» [243]. В самом деле, такая этимология легла еще в 1781 г. в основу официального герба города Крестцы: «в верхней части щита герб Новгородский. В нижней – две большие дороги, перешедшие одна другую крестообразно, в зеленом поле, означая истинное имя сего нового города» [244]. Очевидно, рассуждение о величине «старых» верст повлияло как на Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского, так и на В. А. Чивилихина, приравнявших летописные 100 верст к 200 км. [245]

Оставляя в стороне версты московских летописей XV–XVI вв., посмотрим, какие версты имеет в виду новгородский летописец XIII в. в ближайших к рассказу 1238 г. контекстах. В 1240 г. «придоша Немци на Водь с Чюдью, и повоеваша и дань на них възложиша, а город учиниша в Копорьи погосте. И не то бысть зло, но и Тесов взяша, и за 30 верст ганяшася, гость бьючи; а семо Лугу и до Сабля» [246]. Тесовский погост расположен в 48 км от Новгорода, а Сабельский погост – в 40 км [247]. Однако летопись указывает, что ближайший к Новгороду пункт находился в 30 верстах, которые, таким образом, меньше 40 км. В 1242 г. во время Ледового побоища, разбив крестоносцев на льду Узменя, новгородцы «биша их на 7-ми верст по леду до Суболичьского берега» [248]. Но ширина Узмени в месте битвы не превышает 8 км. Это значит, что летописец оперирует не «межевыми» (двойными) верстами, о которых писал Н. А. Полевой, о обычными (около 1,06 км), существовавшими, как видим, и «в старину».

Очевидно, что место Игнача Креста, указанное Н. А. Полевым «где-нибудь близ Торжка», никак не соответствует условиям идентификации, как, впрочем, и Крестцы: от Торжка до Новгорода 270 км, а от Крестец до Новгорода 80 км.

Еще одно мнение о местоположении Игнача Креста было высказано в середине XIX в. военным историком М. Н. Иваниным, предположившим, что ему соответствует деревня Игнатицы на берегу Полы, в 120 км от Новгорода [249]. Это мнение было отвергнуто в 1968 г. А. Поповым в популярной публикации на основании все того же соображения о равенстве летописной версты двум «нашим современным». [250]

В той же публикации принята еще одна версия, выдвинутая впервые еще в 1944 г. и называющая вероятным местом Игнача Креста деревню Игнашовку (Игнатово писцовой книги [251], а не Игнашовку, как утверждает А. Попов [252]). Игнашовка расположена в 10 км от Березовского городища на Селигере, в верховьях Щеберихи. В подкрепление этой версии здесь же рассказывается о древнем каменном кресте, найденном краеведом С. Н. Ильиным, но не в Игнашовке, а на кладбище Березовского рядка. Эта идентификация, с энтузиазмом воспринятая В. А. Чивилихиным, выглядела бы весьма достоверной (даже несмотря на немотивированное предположение о переносе тяжелого креста за 10 км на новое место), если бы расстояние от верховьев Щеберихи до Новгорода соответствовало летописным данным. Между тем это расстояние равно 150 км.

К сожалению, эта новейшая версия выдвинута при полном умолчании о наблюдениях Н. В. Мятлева, опубликованных им еще в 1914 г. Такое умолчание представляется не только некорректным, но и вводящим читателя в заблуждение относительно состояния проблемы, убедительно решенной за полвека до публикации А. Попова. Н. В. Мятлев обратил внимание на имеющий прямое отношение к исследуемому вопросу текст переписной оброчной книги Деревской пятины, составленной около 1495 г.: «А угодей у того поместья: озеро Великой Двор, озеро у Игнатцова Къста» [253]. Речь идет о поместье Андрея Рудного Колычева, к которому перешли земли новгородского вотчинника боярина Василия Есипова в Яжелбицком погосте: сельцо Великий Двор на Великом озере (6 обеж, «из старины был двор боярьской»), деревни Чепелево (3 обжи), Ветош (1 обжа), Мокрица (2 обжи), Почяп (7 обеж), Климова (1 обжа), Новина (2 обжи), Перестава (5 обеж), Перестава ж (3 обжи), Симиница (5 обеж), Лобанова Нива (2 обжи), Раменье (2 обжи), Починок (1 обжа), Новина (1 обжа), Стрекалово (2 обжи), Онцифорово (2 обжи), Варивово (2 обжи), Великий Двор (3 обжи), Корост (3 обжи), Литвиново (1 обжа), Ботухино (1 обжа), Лобачево (4 обжи), Богатырево (2 обжи), Бородино (2 обжи). [254]

Из этих деревень трехверстная и десятиверстная карты Генштаба знают Великий Двор, Почеп («Почяп») и Соменку («Симиницу»), а Н. В. Мятлев указал как на существующую и деревню Литвиново. Они находятся у правого берега реки Полометь, на растоянии до 8 км от Яжелбиц, т. е. в междуречье Поломети и Ярыньи, как раз там, где пролегал Яжелбицкий путь – один из маршрутов Селигерского пути. В пределах этого земельного массива имеются только два озера. Одно расположено между деревнями Великий Двор и Соменка и ныне носит название Соменко. Очевидно, что это и есть озеро Великое (иначе Великий Двор) писцовой книги. Другое – поменьше – находится чуть к западу, между деревнями Соменка и Полометь и ныне называется Глухим. Только с ним возможно связывать топоним писцовой книги «озеро у Игнатцова Къста». Расстояние от этого пункта до Новгорода по прямой равно 102 км, практически же – 100 верстам, обозначенным в летописном рассказе.

Отметим еще одно обстоятельство. Отвергая Крестцы как возможный пункт местонахождения Игнатова Креста, В. А. Чивилихин ссылается на отсутствие местных преданий о нашествии монголо-татар [255], в чем он надо думать, прав. Однако такие предания, по-видимому, бытовали на Поломети. Яжелбицкий краевед И. И. Яременок, придерживающийся локализации Игнача Креста у озера Глухого (разумеется, без ссылок на Н. В. Мятлева), зафиксировал в деревне Полометь сохраняющиеся до сегодняшнего дня наименования двух кладбищ – «Татарского» и «Русского». [256]

Итак, взяв Торжок 5 марта, татары прошли Селигерским путем около 200 км и остановились в 100 км от Новгорода на Поломети. Отход от Игнача Креста был ими осуществлен не позднее 18 марта. Рассмотрим сначала ситуацию этого короткого хронологического отрезка с точки зрения тактической. Уже за день до падения Торжка войско Бурундая находилось всего лишь в 150 км от Торжка, если локализация Ширенского леса на притоке Медведицы реке Ширинке справедлива: 4 марта в Ширенском лесу был замучен монголо-татарами князь Василько Константинович, плененный на Сити. Соединение войск Субудая и Бурундая под Торжком, следовательно, должно было состояться в ближайшие дни после падения этого города. Не исключено поэтому, что к Игначу Кресту двинулся не разведовательный отряд, а основные силы Батыя. На Селигере монголо-татарам предстояло решить выбор наиболее подходящего пути на Новгород из трех возможных. Несомненно, таким предпочтительным путем является Яжелбицкий. Он не прикрыт крепостями, тогда как на других направлениях монголо-татары неизбежно оказались бы под крепостными стенами Демона, Молвотиц и Русы. Войско останавливается у Игнача Креста на расстоянии каких-нибудь трех-четырех дневных переходов до Новгорода и отсюда резко поворачивает на юг. Что помешало ему оказаться у цели? Распутица?