Тэлфорд Тейлор - От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Генерал-полковник Гудериан, который некоторое время был начальником генерального штаба, так описывает Гитлера того периода: «Он был уверен, что только он один знает, что надо делать. Он заперся в своем бункере… и требовал, чтобы записывалось каждое произнесенное им слово. Он все больше и больше погружался в мир теорий, которые не имели основы в реальной жизни».

Но он не настолько потерял ощущение реальности, чтобы полагать, что Германия может сейчас разбить объединенные силы русских, американцев и англичан, проникавших на территорию Германии. Явное численное превосходство, которое все возрастало, по мере того как все больше дивизий пересекало океан, а французы вступали в армию, делало невозможной победу Германии. Но, по мнению Гитлера, противники Германии были плохими партнерами, недолюбливавшими друг друга и не доверявшими друг другу, поэтому он надеялся использовать эти расхождения. Позже он изложил некоторые свои соображения генералам, выбранным для руководства последним крупным наступлением.

«Во всей мировой истории, — говорил он им, — никогда не было коалиции со столь разнородными элементами, со столь диаметрально противоположными целями. Ультракапиталистические государства, с одной стороны, ультрамарксистское государство — с другой. На одной стороне умирающая мировая империя, временно поддерживаемая одной из своих бывших колоний, стремящейся овладеть наследством. Соединенные Штаты намерены занять место Великобритании в мире, а Советский Союз стремится захватить Балканы, Дарданеллы и Персию.

Эти три государства уже сейчас ссорятся друг с другом, и большая победа на Западном фронте с треском разрушит их искусственный союз».

С другими он более откровенно говорил о своих политических целях. Америка и Англия будут винить друг друга, если Германия одержит крупную победу. Канада уже разочарована ходом войны и хочет отозвать свои войска из Европы. Когда западные союзники поймут, что их планы завоевания Германии неосуществимы, они прислушаются к предложениям сепаратного мира и откажутся от своего нелепого требования «безоговорочной капитуляции». Тогда он заключит с ними договор о перемирии и быстро переключит основные силы на Восточный фронт. Россия, уже ослабленная потерями, превышающими в десять раз потери западных держав, также будет рада заключить сепаратный мир.

Конечно, Германия потеряет все свои завоевания, но фатерланд [93]останется нетронутым. Пройдет только какое-то время, прежде чем союзники осознают, что они нуждаются в Германии, если хотят спасти Европу от «азиатских орд».

Одним из слабых мест Гитлера было полное непонимание природы и психологии как англичан, так и американцев. Он не имел понятия (да и не поверил бы в это) о том, какие теплые чувства по отношению к русской армии и русскому народу испытывали в то время в Англии и Соединенных Штатах…

Конечно, между союзниками были различия, но они были единодушны в одном: в абсолютной необходимости перенести войну в самый центр Германии и полностью уничтожить ее военные силы и способность вновь вести войну. У английского и американского командования были различные точки зрения на то, как лучше это осуществить, но никто, и тем более фельдмаршал Монтгомери, не сомневался в том, кто примет окончательное решение — то есть Верховный командующий генерал Эйзенхауэр. <���…>

Решение вопроса о том, где контратаковать союзников, заняло какое-то время. Один район особенно привлекал Гитлера. То были покрытые густыми лесами холмы в Арденнах, там, где соединяются Люксембург, Германия и Бельгия, исторический путь вторжения, по которому германская армия с триумфом шагала в 1870, 1914 и 1940 годах; и чем больше он смотрел на карту, тем больше ему нравились эти места. Решение было принято: снова Арденны. <���…>

Наступление должна была осуществлять совершенно новая группа армий, о самом существовании которой союзникам было неизвестно. Две ее танковые армии должны были прорваться через слабую оборону Арденн и продолжать движение на северо-запад, раскалывая позиции союзников. Это должен был быть «блицкриг» по классическому образцу вторжения в Россию, только на этот раз цель была сравнительно близкой — побережье Ла-Манша.

Чтобы наверняка добиться успеха, Гитлер планировал все сам, каждую деталь, и хотел перенести свой главный штаб из темного леса в Восточной Пруссии на Западный фронт. Отсюда он собирался лично руководить каждой фазой наступления; он покажет своим генералам-пораженцам, как выигрываются войны благодаря смелым решениям.

Для видимости и потому, что это должно было хорошо подействовать на моральный дух солдат, надо было убедить старого, но весьма уважаемого фельдмаршала фон Рундштедта вернуться на службу и принять номинальное командование: фактически ему мало что пришлось бы делать в современном сражении. [94]

Командование группой армий было возложено на тогдашнего гитлеровского фаворита фельдмаршала Моделя, а 6-я танковая армия, которая должна была возглавлять это крупное наступление, была сформирована из любимых эсэсовских дивизий фюрера; командующим этой армией был назначен один из старейших товарищей Гитлера — Йозеф (Зепп) Дитрих.

Ядром эсэсовских войск были семь отборных дивизий, сильно соперничавших между собой. В конце 1944 года все они были танковыми дивизиями, заново экипированными новейшими танками. [95]Четыре из этих отборных дивизий были отобраны для того, чтобы возглавить наступление в Арденнах: «Лейбштандарте», «Рейх», «Гитлерюгенд» и «Гогенштауффен». Средний возраст вместе с офицерами — 18 лет.

В 1944 году Зепп Дитрих был отозван с Восточного фронта и назначен командиром 1-го танкового корпуса СС на Западе, ввиду предстоящего англо-американского вторжения. 7 июня он получил приказ отбросить союзников к морю, но, располагая лишь двумя дивизиями, был не в состоянии сделать это; тем не менее, следуя приказу Гитлера, он не отступал, и в результате 1-й танковый корпус СС был практически уничтожен в последующей битве в Нормандии. Дитрих, который к тому времени уже имел некоторый опыт ведения танковой войны, потерял уважение к Гитлеру как к великому военачальнику: «Только одного человека надо винить за эту бессмысленную, невозможную операцию — этого сумасшедшего Адольфа Гитлера», — сказал он после Фалезского разгрома, но уже после окончания войны.

Но и Гитлер не имел иллюзий в отношении способностей Дитриха как генерала. Пропагандистская машина Геббельса возвела его в ранг легендарной фигуры, конкурирующей с самим великим Роммелем; но Гитлер, вероятнее всего, согласился бы с оценкой Геринга: самое большее, что может Дитрих, — это командовать дивизией. И Гитлер принял меры предосторожности, назначив начальником штаба у Дитриха одного из наиболее способных военных германского генерального штаба — генерал-майора Фрица Кремера. Хотя Кремер и перешел в войска СС, он был настоящим, профессиональным военным и должен был удерживать Дитриха от слишком грубых ошибок.