Тэлфорд Тейлор - От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Он вступил в войска СС в самом начале войны и упорно старался участвовать в боях, но победы Германии были столь молниеносны, что единственный противник которого он увидел, были длинные вереницы военнопленных. Так было до вторжения в Югославию в 1941 году, когда он в чине младшего лейтенанта принял наконец участие в сражении. К большому его неудовольствию, бой продолжался всего два часа. После этого началось непрерывное наступление немцев, пока вся Югославия не сдалась. Германская армия одержала еще одну молниеносную победу.

Через несколько недель он участвовал во вторжении в Россию, и опять все показалось слишком легким — основная проблема заключалась в том, чтобы не отстать от быстро продвигавшихся впереди головных войск. Казалось, что Россия вот-вот падет под ударами все сметающей молниеносной войны.

Но мало-помалу положение стало меняться, и русские начали давать отпор, применяя массированно артиллерию, стремительные атаки пехоты и танки, более крупные и лучшие, чем были у Германии. Впервые Германия оказалась перед лицом противника, вооруженного лучше ее. Немецкие противотанковые снаряды отлетали рикошетом от наклонной лобовой брони русских танков Т-34, которые могли поэтому продвигаться впереди, поддерживаемые массированной пехотой. Если бы русская армия обладала достаточным количеством таких танков, Германия потерпела бы поражение еще до конца 1941 года.

Скорцени отличился в тяжелом бою и был награжден Железным крестом. Он дошел уже до окрестностей Москвы, но болезнь спасла его от страшной мясорубки последующего отступления.

Его выздоровление потребовало несколько месяцев, и как только он посчитал себя здоровым (врачи не были согласны с этим), он вновь попытался вернуться на фронт. Вместо этого главный штаб войск СС предложил ему работу в Шестом отделе секретных служб (подготовка специалистов по шпионажу и саботажу). Именно этот опыт Скорцени в указанной области привел его к неожиданному вызову в «Вольфшанце» в июле 1943 года.

Посылая за Скорцени, Гитлер надеялся найти в нем смелого и находчивого человека, способного справиться с трудной задачей спасения Муссолини, который только что был арестован. Но Гитлер был твердо намерен найти его и привезти в Германию. После беседы с шестью немецкими офицерами-кандидатами он выбрал Скорцени, который тут же подпал под его чары.

Через несколько недель Скорцени принял команду из эсэсовцев и на планерах приземлился около отеля на высоте 1500 футов в горах Абруцци, где дуче содержался как пленный. С охраной справились без единого выстрела, и Скорцени лично доставил Муссолини к Гитлеру. За эту операцию он получил орден и повышение. С этого времени он стал одним из фаворитов Гитлера и ему часто давали необычные, рискованные задания, в том числе похищение в сентябре 1944 года венгерского диктатора адмирала Хорти.

Таков был человек, за которым Гитлер послал в октябре, и Скорцени был первым, не считая тех, кто составлял план, кто знал об Арденнском наступлении. У Гитлера была для него другая работа, вероятно самая необычная.

Ему было приказано отправиться в теперь уже известное «Вольфшанце», где он увидел Гитлера в довольном, расслабленном настроении. Скорцени был расспрошен обо всем, что касалось его последнего подвига — похищения адмирала Хорти в Венгрии. Он получил звание подполковника и германский Золотой крест. Затем настроение Гитлера изменилось, он стал серьезным. Скорцени подумал, что ему пора уходить, но Гитлер остановил его.

— У меня есть для вас дело, пожалуй самое важное в вашей жизни, — сказал он. — В ноябре Германия начнет крупное наступление, которое может решить ее судьбу, и вам предстоит сыграть в этом большую роль.

Гитлеру нравилось излагать свои планы перед восхищенными слушателями, и сейчас он с поразительной ловкостью прошелся по всему Западному фронту, объясняя последовательность атак и причины выбора для них Арденн и почему он ожидает от этого наступления решающего результата. Скорцени, будучи простым исполнителем, чувствовал себя сбитым с толку, но в то же время полностью уверовал в слова Гитлера, как и все, кого тот старался убедить.

«Одну из самых важных задач в этом наступлении я доверяю вам, Скорцени», — сказал Гитлер и начал пояснять свой план. Специальные части, переодетые в американскую и английскую военную форму, перемещаясь на захваченных у союзников танках и других транспортных средствах, должны будут идти впереди наступающих войск до первого большого препятствия — реки Маас и захватить один или несколько мостов. Также очень важно, чтобы они вызвали возможно больше хаоса позади американских линий, передавая ложные приказы, нарушая коммуникации и воздействуя на моральное состояние, распространяя фантастические слухи об успехах немцев.

Одно только присутствие немецких войск, переодетых в английскую или американскую форму, вызовет всеобщую подозрительность и серьезно замедлит подход подкреплений. <���…>

Большая часть из двухсот с лишним тысяч немецких войск, предназначенных для крупного контрнаступления, только достигла исходных для атаки позиций в последние несколько дней оперативного движения, разработанного почти до минуты. Конечно, все и везде не может пройти гладко, без помех: некоторые части не смогли подойти вовремя к месту назначения; были допущены ошибки в калибрах боеприпасов и распределении горючего; некоторые соединения сбились с дороги и смешались с другими частями. Но 95 процентов людей, орудий, машин, боеприпасов и горючего были доставлены вовремя и в нужное место — и так, что это не привлекло внимания разведки союзников. Это одно из выдающихся достижений в организации ведения войны.

Сосредоточение артиллерии было весьма примечательным, учитывая протяженность фронта, обороняемого Германией на востоке и западе, и ее недавние огромные потери. В одном из послевоенных интервью генерал Штадтингер, командовавший артиллерией 6-й танковой армии СС, рассказал о наличии орудий на своем фронте: «Наряду с дивизионной артиллерией обоих корпусов у нас был батальон из трех батарей. В каждом — по девять орудий от 150 до 210 мм. В армейской артиллерии у нас было две бригады “Небельверфер” [98]плюс три бригады тяжелой артиллерии — 200 мм, 240 мм и 350 мм. Мы имели также два или три корпуса “фольксартиллерии” с шестью батальонами в каждом».