Виктор Суворов - ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА

Мы действительно можем сказать: впервые в истории в борьбе участвует целый народ — частично на фронте, частично на Родине.

Когда я об этом говорю, то, как старый национал-социалист, я вынужден признать: мы узнали две крайности. Одна — это капиталистические государства, которые с помощью лжи и обмана отказывают своим народам в самых естественных человеческих правах, которые заняты исключительно своими финансовыми интересами, ради которых готовы принести в жертву миллионы людей. С другой стороны мы видим коммунистическую крайность, государство, принесшее невыразимую нищету миллионам и миллионам и приносит в жертву своей доктрине счастье других людей.

Из всего этого, на мой взгляд, вытекает одно обязательство: стремиться к нашему национальному и социалистическому идеалу больше, чем когда-либо! Потому что одно мы должны осознавать ясно: когда однажды эта война закончится, ее выиграет немецкий солдат, который вышел из крестьянских дворов, с фабрик и т. д., который в общем и целом действительно представляет массу нашего народа. И эту войну выиграет немецкая Родина с миллионами рабочих и работниц, крестьян и крестьянок. Бе выиграют созидающие люди, в конторах и на заводах. Все эти миллионы трудящихся людей, они ее выиграют! И именно на таких людей должно равняться наше государство.

Когда закончится эта война, я вернусь с нее еще более фанатическим национал-социалистом, чем был раньше!

Точно так же будет и с теми, которые призваны к руководству; потому что в этом государстве царит не так называемый принцип равенства, как в Советской России, а принцип справедливости. Кто может быть руководителем, в политике ли, в армии или в экономике, тем мы всегда дорожим. Но так же ценен тот, без чьего содействия любое руководство останется бесполезным, всего лишь игрой мысли. И это решающее.

Немецкий народ может сегодня гордиться: у него самые лучшие политические руководители, самые лучшие военачальники, самые лучшие инженеры, самые лучшие экономисты и организаторы, но у него и самые лучшие рабочие и самые лучшие крестьяне.

Соединить всех этих людей в одно целое — это была когда-то задача, которую мы как национал-социалисты ставили перед собой, задача, которая для нас сегодня яснее, чем когда-либо.

Я вернусь с этой войны снова с моей старой партийной программой, выполнение которой кажется мне теперь еще более важным, чем в первый день.

Сознание этого и привело меня сюда сегодня, чтобы коротко выступить перед немецким народом. Ибо в зимней кампании по оказанию помощи фронту содержится еще одна возможность проявить дух этой общности.

Жертвы на фронте не могут быть оплачены ничем!

Но и достижения Родины выдержат испытание историей!

Необходимо, чтобы солдат на фронте знал, что дома Родина заботится как только может о его близких и о нем. Он должен это знать, и должно так случиться, что когда-нибудь наряду с гигантскими успехами на фронте и Родина примет свои заслуженные почести.

Каждый знает, что он должен делать в это время. Каждая женщина, каждый мужчина — они знают, что от них требуется и что они обязаны дать.

Если вы пройдете по улице и вас одолеют раздумья — должны ли вы еще что-то дать, нужно ли это сделать или нет, посмотрите по сторонам: возможно, вы встретите кого-то, кто пожертвовал Германии гораздо больше, чем вы.

Только тогда, когда весь немецкий народ станет обществом, способным на жертвы, только тогда мы можем надеяться и ожидать того, что и в будущем провидение не оставит нас.

Господь бог еще никогда не помог ни одному лентяю, он не помогает также трусам и ни в коем случае не помогает тому, кто не хочет помочь себе сам. Здесь, по большому счету, действует следующий принцип:

Народ, помоги себе сам, тогда и господь не откажет тебе в своей помощи!

Приложение:

Оригинальный текст речи Гитлера 3 октября 1941 года

REDE ADOLF HITLERS

ZUR ERÖFFNUNG DES 3. KRIEGS-WINTERHILFS

WERKES IM BERLINER SPORTPALAST AM 3.

OKTOBER 1941

Der Dank des Führers an Front und Heimat Meine deutschen Volksgenossen und — genossinnen!

Wenn, ich heute nach langen Monaten wieder zu Ihnen spreche, dann geschieht es nicht, um etwa einem jener Staatsmänner Rede und Antwort zu stehen, die sich vor kurzem wunderten, warum ich solange geschwiegen habe. Die Nachwelt wird einmal abwägen und feststellen können, was in diesen dreieinhalb Monaten mehr Gewicht hatte: Die Reden des Herrn Churchill oder meine Handlungen.

Ich bin heute hierher gekommen, um wie immer dem Winterhilfswerk eine kurze Einleitung zu geben. Dieses Mal wurde mir das Herkommen allerdings sehr schwer, weil sich in diesen Stunden an unserer Ostfront eine neu eingeleitete Operation wieder als gewaltiges Ereignis vollzieht.

Seit 48 Stunden ist sie in gigantischem Ausmaß im Gange! Sie wird mithelfen, den Gegner im Osten zu zerschmettern.

Ich spreche nunmehr zu Ihnen im Namen der Millionen, die in diesem Augenblick kämpfen, um Sie, die deutsche Heimat, aufzufordern, zu allen sonstigen Opfern auch in diesem Jahr das zusätzliche des Winterhilfswerkes auf sich zu nehmen.

Seit dem 22. Juni tobt ein Kampf von einer wahrhaft weltentscheidenden Bedeutung. Umfang und Auswirkung dieses Ereignisses wird erst eine Nachwelt klar erkennen. Sie wird dereinst feststellen, daß damit eine neue Zeitenwende begann.

Aber auch dieser Kampf wurde von mir nicht gewollt.

Seit dem Januar 1933, in dem mir die Vorsehung die Führung und Lenkung des Reiches anvertraute, hatte ich ein Ziel vor Augen, das im wesentlichen im Programm unserer nationalsozialistischen Partei umrissen war. Ich bin diesem Ziel nie untreu geworden, ich habe mein Programm niemals aufgegeben. Ich habe mich damals bemüht, den inneren Wiederaufbau eines Volkes herbeizuführen, das nach einem durch eigene Schuld verlorenen Krieg den tiefsten Sturz in seiner Geschichte hinter sich hatte: — Allein schon eine riesenhafte Aufgabe! Ich begann dabei diese Aufgabe in dem Augenblick, als alle anderen an ihr entweder gescheitert waren, oder nicht mehr an die Möglichkeit der Erfüllung eines solchen Programms glaubten.

Was wir nun in diesen Jahren im friedlichen Aufbau geleistet haben, ist einmalig. Für mich und meine Mitarbeiter ist es daher oft geradezu eine Beleidigung, uns mit jenen demokratischen Nullen abgeben zu müssen, die selbst noch auf keine einzige wahre große Lebensleistung zurückzublicken in der Lage sind.

Ich und meine Mitarbeiter hätten diesen Krieg nichtnotwendig gehabt, um dadurch etwa unsere Namen zu verewigen. Dafür würden die Werke des Friedens gesorgt haben, und zwar genügend gesorgt. Und außerdem: Wir waren nicht etwa am Ende unserer schöpferischen Arbeit angekommen, sondern wir standen auf manchen Gebieten erst am Beginn.

So war die innere Sanierung des Reiches unter den schwersten Voraussetzungen gelungen. Denn immerhin müssen in Deutschland 140 Menschen auf den Quadratkilometer ernährt werden. Die andere Welt hat es hier leichter. Trotzdem aber haben wir unsere Probleme gelöst, während die andere demokratische Welt zum großen Teil gerade an diesen Problemen scheiterte.

Unsere Ziele waren dabei folgende:

erstens, die innere Konsolidierung der deutschen Nation,

zweitens, die Erringung unserer Gleichberechtigung nach außen unddrittens, die Einigung des deutschen Volkes und damit die Wiederherstellung eines naturgegebenen Zustandes, der durch Jahrhunderte nur künstlich unterbrochen worden war.

Damit, meine Volksgenossen, war also auch unser äußeres Programm von vornherein festgelegt, die dazu nötigen Maßnahmen von vornherein bestimmt. Keineswegs aber war damit gesagt, daß wir jemals nach einem Kriege strebten. Nur eins war sicher, daß wir unter keinen Umständen auf die Wiederherstellung der deutschen Freiheit und damit auf die Voraussetzung zum deutschen Wiederaufstieg verzichten würden.

Ich habe aus diesen Gedanken heraus der Welt sehr viele Vorschläge unterbreitet. Ich brauche sie hier nicht zu wiederholen; das besorgt die tägliche publizistische Tätigkeit meiner Mitarbeiter. Wieviele Friedensangebote ich aber.auch dieser anderen Welt machte, Abrüstungsvorschläge, Vorschläge zur friedlichen Herbeiführung neuer vernünftiger wirtschaftlicher Ordnungen usw. — sie sind alle abgelehnt worden, und zwar im wesentlichen von jenen abgelehnt worden, die ersichtlich nicht glaubten, durch eine Friedensarbeit ihre eigenen Aufgaben erfüllen oder besser gesagt, ihr eigenes Regime am Ruder erhalten zu können.