Виктор Суворов - ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА

После государственного переворота в Югославии в Великом Национальном Собрании Турции состоялись собрания фракций, на которых ряд депутатов настойчиво требовали немедленно вступить в войну на стороне Англии. А. Идеи также по ходу анкарских и кипрских переговоров оказал нажим на Ш. Сараджоглу с целью вступления Турции в войну уже весной 1941 г. Но начальник Генштаба Ф. Чакмак категорически воспротивился этому и заявил, что вступление Турции в войну в данный момент равносильно преступлению против турецкого народа.

У Турции возникли справедливые опасения, что Болгарию, как и Польшу, ожидает горькая участь быть разделенной между немцами и русскими. В прессе появились прогнозы развития событий, будто после Балкан наступит очередь Проливов, и тут уже Советы постараются не отстать от Германии. В этот тревожный, полный слухов и догадок момент Советский Союз объявил, что останется нейтральным в случае какой-либо агрессии против Турции. Турецкое правительство попросило письменно оформить это заявление, и 25 марта 1941 г. в Москве и Анкаре была опубликована советско-турецкая совместная декларация, в которой отмечалось, что в случае нападения какой-либо страны Турция может всецело быть уверена, что, исходя из имеющегося двустороннего договора, Советский Союз не воспользуется трудным положением Турции и останется нейтральным. Турция, в свою очередь, заверила, что, если СССР попадет в подобную ситуацию, можно быть уверенным в нейтральности Турции. Декларирование нейтралитета Турции сыграло большую роль в судьбе этого государства в годы Второй мировой войны.

Несмотря на декларированный нейтралитет, советские спецорганы продолжали собирать различные секретные сведения о Турции. Разведотдел Закавказского военного округа Красной Армии в апреле 1941 г. выпустил отдельной брошюрой с грифом «для служебного пользования» секретные материалы по внешней политике и внутреннему положению Турции. В ней указывалось, что в турецкой прессе звучат формальные изъявления дружбы с СССР. Но в Восточных вилаятах ведется устная антисоветская пропаганда. Деревенские старосты призывают ускорить ход работ на благо защиты родины и рассказывают о возможности скорой агрессии со стороны СССР. Там же приводятся разведсведения о размещенных в Эрзуруме, Сарыкамыше, Артвине и Восточной Анатолии частях турецкой армии, ее кадровом составе, вооружении, о мобилизации офицеров запаса и т. д..

А весной 1941 г. с целью усиления борьбы с турецким правительством были сделаны некоторые шаги по линии помощи Коминтерна турецким коммунистам. Только 10 апреля для работы среди молодежи Коминтерн выделил турецкой Компартии 600 долларов. Одновременно Совет Народных Комиссаров СССР принял решение, по которому Московский институт востоковедения запланировал на 1941 г. прием 120 слушателей на отделение турецкого языка, в то время как на арабское и фарсидское отделения было выделено гораздо меньше мест.

Интерес советских спецорганов к эмигрантским организациям выходцев с Южного Кавказа, выявление интересов германской разведки в соседних с СССР странах — Иране и Турции, расширение советской агентурной сети в этих странах говорит о раскручивании спирали борьбы за этот регион. Народный комиссар внутренних дел Азербайджанской ССР С. Емельянов в ноябре 1940 г. через резидентов германской разведки в Иране получил информацию, что слухи о нападении России на Турцию совершенно невероятны и что такая война сейчас произойти не может. По этой информации, Германия не может допустить, чтобы СССР расширялся в сторону Турции и Ирана.

Еще одно событие на Ближнем Востоке в апреле 1941 г. спровоцировало давление разных государств на Турцию. 5 апреля в Ираке германофил Рашид аль-Гайлани поднял восстание против англичан и захватил власть. Германия хотела послать ему помощь через турецкую территорию, но турецкое правительство отказало. Тогда же с подачи Германии французское правительство Виши пожелало вернуть утраченные позиции в Сирии, используя территорию Турции, но также получила отказ. Наконец, Турция отказала и Британии, намеревавшейся транзитом перевозить вооружения через ее территорию. Политика невмешательства в войну, невзирая на давление Германии, непредоставление никому своей территории в военных целях не только перекрыла странам «оси» путь на Восток, но и укрепила веру в действительный нейтралитет Турции.

Твердая позиция Турции косвенно способствовала тому, что в конце мая Британия смогла восстановить свой авторитет в Ираке. Ближневосточные проекты Германии потерпели фиаско, и Риббентроп дал команду вернуть переговоры с Турцией в рамки пакта о ненападении. 17 июня германский посол в Анкаре сообщил в Берлин, что текст германо-турецкого договора о дружбе и ненападении готов к подписанию. 18 июня министр Ш. Сараджоглу от Турции и фон Папен от Германии подписали этот договор. Стороны обязались уважать территориальную целостность и неприкосновенность национальных границ и отказаться от прямых или окольных попыток враждебной деятельности друг против друга. Договор от 18 июня не отменял обязательств Турции перед другими странами, и в первую очередь перед союзницей Англией. По требованию Турции это положение было включено в текст договора. Государственные деятели Турции, и особенно министр Ш. Сараджоглу, объясняли, что дружба Турции с Германией не противоречит ее союзничеству с Англией. По поводу подписания договора президент И. Иненю отметил, что отношения Турции и Германии в период балканских событий выдержали серьезные испытания: «Видя обеспокоенность Турции, фюрер Гитлер написал мне личное письмо с выражением дружбы к нашей стране, и я, по рекомендации правительства, ответил ему, и дальнейшая наша переписка создала атмосферу взаимного доверия, материализовавшуюся в турецко-германский договор 18 июня 1941 года».

Германо-турецкий договор вызвал недовольство США. Немедленно прекратились поставки оружия и снаряжения по ленд-лизу. В дальнейшем по настоянию Британии эти поставки были возобновлены, но уже в усеченном виде.

Не только США и Англия, но и Советский Союз с тревогой встретили этот рискованный шаг Турции. Известно, что в августе 1939 г. Советский Союз подписал такой же договор с Германией, и тогда этот акт вылился в мировую войну с разделом планеты на сферы влияния. Теперь мы можем оценить германо-турецкий договор как последнее мероприятие в процессе подготовки Германии к нападению на Советский Союз. В секретных дипломатических документах посольства СССР в Турции указывается, что «заключение 18 июня 1941 года пакта о дружбе с Германией, как хорошо было известно Сараджоглу, развязывало руки Германии для нападения на Советский Союз».