Георгий Фруменков - Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв

В последующие дни знакомые защитникам Соловецкого монастыря фрегаты появились у селения Сюзьмы, сожгли три ладьи государственных крестьян Савина, Чумачева и Паккое-ва, везшие муку из Архангельска в селения Кемского и Кольского уездов, отняли у жен судохозяев шелковые одежды и жемчужные украшения, [378]чем дополнили прежние свои подобного рода «морские подвиги».

Ограбленного 12 июля в открытом море и плененного крестьянина села Ворзогоры Онежского уезда Григория Пашина англичане двое суток склоняли угрозами и посулами к измене Родине. Помора просили стать кормчим, провести пароход к Керети и уговорить жителей села не оказывать сопротивления. Англичане пытались выведать у пленника, как велики богатства Соловецкого монастыря и сколь хорошо укреплены острова. Григорию Пашину обещали высокую оплату за службу (5 рублей в сутки), английское подданство. На все вопросы патриот отвечал, что он ничего не скажет и «изменником Отечеству ни за какие, по его выражению, благополучия не согласится, и что, по распоряжению правительства, все берега укреплены, везде находятся войска, и жители вооружены, и готовы встретить врагов». [379]

После нескольких дней морского разбоя корабли, осаждавшие монастырь, соединились с остальными судами союзной эскадры, крейсировавшей в Белом море. Вместе с другими паровыми и парусными кораблями они нарушали торговые связи нашей страны с заграницей по Северному морскому пути, подрывали экономику Беломорья. Пользуясь перевесом в артиллерии, пришельцы уничтожали населенные пункты, разоряли промыслы, становища рыбаков и зверобоев. До самого конца войны англо-французские корабли держались вблизи монастыря, постоянно угрожали ему, посещали необжитые и неукрепленные острова Соловецкого архипелага.

20 июля 1854 года неприятель высадил десант в 150 человек, вооруженных шпагами и пистолетами, в Кандалакше. Иностранцы обыскали в селении все дома, забрали молоко и яйца, изъяли у жителей три пуда семги и другую провизию. Матросы не поленились даже выдергать на крестьянских огородах репу. [380]Несколькими часами позже интервенты побывали в селе Керетском. Здесь они сожгли амбар крестьянина Старикова, винный подвал и соляной магазин. Из 3020 пудов соли местные жители успели спасти только 200 пудов.

22 июля 1854 г. сотня британцев, вооруженных ружьями, пистолетами и шпагами, под прикрытием переговорного флага высадилась в селе Ковда. Здесь интервенты занялись тем, чем «промышляли» повсеместно на Севере: взяли с церковной колокольни два колокола, оставив взамен один, украденный в другой деревне, 40 овец, 35 кур, сельскохозяйственный и промысловый инвентарь крестьян и «сверх того, отбив замки у церковной кружки, забрали деньги; в таможней питейном доме также, разломав двери, вынули вырученные от продажи деньги… и все сие увезли на фрегат, который вскоре снялся с якоря и отправился в море».

В трех селениях — Кандалакше, Ковде и Керети неприятель нанес убыток казне и частным лицам на 4000 рублей. [381]

Опустошая поморские деревни, интервенты не забывали главной цели. Они старались во что бы то ни стало блокировать северные порты России, которыми не могли овладеть, и в первую очередь Архангельск.

Корабли союзной эскадры посменно в одиночку и группами несли вахту у Берёзового Бара. Одни бросали якорь у Бара, другие, до сих пор охранявшие вход в порт и выход из него, отправлялись в крейсерство по Белому морю. Создавалось впечатление, что командование союзной эскадры имеет расписание, график дежурства своих кораблей у Берёзового Бара и со скрупулезной точностью выполняет его.

1 августа 1854 года командование английскими и французскими судами, стоявшими у Бара, официально известило, что с сего числа начинается блокада всех портов, гаваней, пристаней и становищ в Белом море от Святого Носа до мыса Канина, в особенности Архангельска и Онеги. Иностранным судам, нагруженным английскими товарами, давался 5-дневный срок на выход. [382]Заметим, что фактически северные порты находились в блокадном состоянии с момента вторжения союзной эскадры в северные воды России, то есть с июня 1854 года, хотя в первой половине навигационного периода этого года суда нейтральных государств совершали рейсы из европейских портов к Беломорскому побережью и обратно. Торговля с норвежским «Финмаркеном» продолжалась. До середины августа 1854 года в Архангельском морском порту побывало около 600 иностранных коммерческих судов. Уведомление от 1 августа означало, что отныне союзники приступают к самой жестокой блокаде Поморья, которая имела своей, целью полное прекращение торговли России с европейскими странами через северные города.

Последней в навигацию 1854 года самостоятельной операцией английского флагмана «Миранды», обесславившей себя нападением на Соловецкий монастырь, явилось нападение на безоружный, самый северный «заштатный» городишко Архангельской губернии Колу, неуютно разместившуюся на голых камнях между реками Кола и Тулома. Как и налег на Соловецкий монастырь, диверсия против Колы не принесла англичанам никаких лавров. Восстановим некоторые детали этого позорного для агрессоров события.

Утром 9 августа трехмачтовый винтовой корвет англичан подошел к Коле и стал делать промеры глубины и ставить бакены. На следующий день, продолжая эти занятия, пароход приблизился к городу на 200 саженей, выслал к берегу шлюпку, которая доставила ультиматум капитана «Миранды» Э. Лайонса. Он требовал «немедленной и безусловной сдачи укреплений, гарнизона и города Колы со всеми снарядами, орудиями и амуницией и всеми какими бы то ни было предметами, принадлежавшими российскому правительству». [383]Англичане действовали по шаблону. Под Колой они вели себя точь-в-точь, как у Соловецкого монастыря.

Находившийся в это время в Коле по делам службы адъютант Архангельского губернатора лейтенант Бруннер принял на себя командование гарнизоном крепости. На ультиматум Лайонса сдать Колу Бруннер ответил решительным отказом. Жители города единодушно поддержали своего начальника. Они твердо решили пожертвовать всем имуществом, а если потребуется и жизнью, но не сдаваться неприятелю на каких бы то ни было условиях.

Все, кто мог носить оружие, стар и млад, становились в ряды защитников города. На помощь инвалидной команде в 70 человек, имевшейся в распоряжении Бруннера, пришло все мужское население Колы (несколько сот добровольцев). Местный мещанин Григорий Немчинов и находившиеся под надзором полиции Мижуров и Васильев добровольно вызвались снять бакены, установленные неприятелем, и на глазах у англичан сделали это. [384]

Враг имел своей целью взять Колу, а горожане поставили перед собой задачу — не пустить англичан в город и не позволить им водрузить свой флаг на стенах заполярной, заброшенной у Баренцева моря крепости.