Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды

По поводу выступления тов. Черного. Я уже сказал, что оно носило демагогический характер, оно было рассчитано на эффект, а в конечном счете оно было рассчитано на то, чтобы создать известный раскол в нашем партийном активе.

Тов. Черный говорил, что я как будто бы написал какую-то статью во втором томе истории БССР, где я восхваляю тов. Патоличева. Даю справку, что никакой статьи и никакого раздела о тов. Патоличеве я не писал. По тов. Черному выходит, что тов. Патоличев уже такой человек, что о нем нельзя нигде доброго слова сказать. Если партия скажет, так напишут и о тов. Патоличеве все, что нужно будет. ( Голоса с мест: «Правильно!»)

Тов. Черный, награждая меня оскорбительным эпитетом, очевидно, придерживается такого правила: помазать человека сажей, авось черное пятно останется. А мажет он меня неспроста. Я уже неоднократно вносил предложение, говорил об этом тов. Патоличеву и на Бюро ЦК, что тов. Черного необходимо освободить от обязанностей председателя Государственной плановой комиссии, ибо он часто подводил Центральный Комитет и Совет Министров БССР. Его очень крепко критиковал тов. Зимянин за многие недостатки в планировании, за путаницу, которую он вносит в народное хозяйство и в развитие культуры. Эта путаница, по-моему, значительно содействовала тем ошибкам, которые мы здесь подвергаем критике. ( Голоса с мест: «Правильно!» Аплодисменты.)

Из заключительного слова М. В. Зимянина:

– В ходе прений выявилось, что, правильно понимая наши ошибки, правильно восприняв критику этих ошибок со стороны Центрального Комитета КПСС, члены ЦК КПБ, участники пленума высказали и правильное отношение к первому секретарю Центрального Комитета КПБ тов. Патоличеву. Указывая на ошибки и недостатки, которые у нас имеются, участники пленума ЦК КПБ оказали ему доверие, потому что тов. Патоличев, будучи направлен в Белорусскую партийную организацию Центральным Комитетом КПСС, провел значительную работу по руководству партийной организацией, хозяйственным и культурным строительством республики и заслуживает правильного к себе отношения. Я думаю, что выступления на пленуме были правильными, исключая выступление тов. Черного, в котором не было принципиального партийного подхода к делу, принципиальное отношение к делу было подменено беспринципным, демагогическим. Я думаю, что у меня нет никакой нужды для того, чтобы повторять все, что было сказано на пленуме о выступлении тов. Черного. Так или не так? (Голоса: «Правильно!»)

Поэтому разрешите мне, товарищи, от имени Бюро ЦК КПБ внести на рассмотрение пленума следующее предложение: просить ЦК КПСС пересмотреть тот пункт постановления ЦК от 12 июня, который касается тов. Патоличева, и оставить его первым секретарем ЦК КПБ. (Продолжительные аплодисменты.)

Мы, товарищи, должны быть честными к нашей партии, к нашему народу, честными к людям, которые отдают свои силы служению партии и Родине, быть справедливыми в своих оценках людей. Это наша партийная обязанность.

Кроме того, с таким предложением, с такой просьбой мы можем обратиться в ЦК КПСС потому, что тов. Патоличеву и мне в ходе пленума пришлось говорить с тов. Маленковым и тов. Хрущевым, и они высказали такое мнение, что если пленум посчитает целесообразным вынести такое пожелание, такую просьбу в ЦК КПСС о пересмотре пункта постановления ЦК КПСС от 12 июня 1953 года, который касается тов. Патоличева, то этот пункт Президиум ЦК КПСС считает возможным пересмотреть.

Я хотел бы дополнить к этому и то, что та критика, которая была на пленуме, те замечания, которые были в наш адрес, в том числе и тов. Патоличева, будут правильно восприняты всеми, в том числе и тов. Патоличевым, и оратором, который выступает перед вами. Много было таких замечаний о недостатках, за которые несет ответственность не один тов. Патоличев, а и другие члены Бюро ЦК КПБ несут ответственность. Об этом я говорил в докладе и еще раз заявляю, что я лично, как член Бюро ЦК, полностью разделяю ответственность за ошибки, которые были допущены в вопросах национальной политики в БССР, в работе с кадрами, в руководстве сельским хозяйством.

Председательствующий.Есть предложение принять следующее постановление пленума ЦК КП Белоруссии:

Просить Президиум ЦК КПСС пересмотреть пункт постановления Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза от 12 июня с. г. в отношении тов. Патоличева Николая Семеновича и оставить его первым секретарем ЦК КПБ. (Продолжительные аплодисменты.)

Разрешите голосовать. Кто за принятие этого постановления, прошу голосовать. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет.

Принимается единогласно. ( Продолжительные аплодисменты.)

Вношу предложение поручить председательство на пленуме тов. Патоличеву. (Продолжительные аплодисменты, тов. Патоличев занимает место председательствующего.) »

Почему материалы этого пленума были надежно упрятаны в спецхран, а меры, о которых так горячо говорили ораторы, не были реализованы?

Дело в том, что фактически смещенный постановлением ЦК КПСС Патоличев остался на посту первого секретаря ЦК КПБ, а Зимянину пришлось спешно возвращаться в Москву. В разгар прений в Минск позвонил Хрущев и сообщил, что арестован матерый шпион и враг советского государства Берия, который в своих преступно-карьеристских целях убирал преданные партии русские кадры в национальных республиках.

Николай Семенович Патоличев оставил после себя груды исписанной бумаги. Его дочь Наталья Николаевна провела поистине титаническую работу по систематизации страниц, рассказывающих о пережитом. Можно понять охватившие меня чувства, когда я увидел эти бесценные записи.

Из воспоминаний Н. С. Патоличева:

«Как-то поздним вечером Баскаков (министр госбезопасности Белоруссии. – Н. З.) пришел ко мне в ЦК. По лицу вижу, чем-то очень взволнован.

Сел и молчит. Я с тревогой жду. Наконец, он рассказал мне следующее.

Ему только что позвонил из Москвы министр госбезопасности Литвы Петр Павлович Кондаков и попросил срочно передать мне, что Берия разработал план разгрома руководящих кадров в республиках. Он только что из кабинета Берия и все это видел и слышал. Полагая, что это делается Берия без ведома Центрального Комитета и в его каких-то собственных целях, решил через Баскакова информировать меня. Кондаков предупредил, что по указанию Берия в обстановке строжайшей секретности подбираются на лиц, подлежащих по рекомендации Берия снятию с работы, материалы, чтобы можно было предъявить обвинение в нарушении ленинской национальной политики партии на местах и в плохом руководстве сельским хозяйством.