Вальтер Николаи - Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время

Противник подготовился к войне и в отношении пропаганды. Французское население перенесло много страданий, когда панически покидало свои жилища во время наступления германских войск, изображавшихся в виде каких-то варваров. Когда эти войска обогнали беженцев, то последние стали раскаиваться в том, что послушались возбуждающей пропаганды и стали ругать власти своей страны, побудившие их к бегству» вместо того, чтобы призывать к спокойствию и пребыванию на [163] месте. Тайная полевая полиция немедленно же в интересах контрразведки занялась этими обстоятельствами. Оказалось, что уже до войны власти, и в первую голову бургомистры, возбуждали население против немцев. По возникновении войны они же были первыми, оставившими свои посты, и увлекли за собой в безумном бегстве и остальное население. Присоединилось к общему бегству и большинство французских судей. Местная полиция частично осталась на месте и продолжала свои обязанности. Тюрьмы, бывшие в начале также во многих случаях оставленными, постепенно вновь наполнились преступниками. Но оставалось лишь немного французских судов, которые могли бы судить их. Многие арестованные за подлежащие французской юрисдикции проступки и преступления принуждены были поэтому оставаться во французских тюрьмах в течение всей войны. В условиях войны и вследствие равнодушного отношения с французской стороны, положение арестованных во многих из этих тюрем было плачевно. Со стороны немцев прилагались старания, по мере сил, облегчить это положение. Императорский указ, по которому немецкие судьи должны были судить по французскому праву там, где не было французских судов, не применялся.

Пропаганда, вызвавшая такое положение и изображавшая немцев еще до войны варварами, была тяжко виновата перед своим же народом. Вплоть до Реймса и Шалона можно было найти целые деревни, покинутые своими коренными обитателями и густо населенные семьями из пограничных местностей. Так как область Реймса и Шалона стала впоследствии местом боев, то, можно легко представить себе судьбу этих семей, которая становится еще более трогательной, если сравнить ее с тем, что было бы им суждено, если бы они остались на своих родных местах, лежавших далеко позади боевого фронта.

Подобное же несчастие навлекла довоенная пропаганда на бельгийский народ. Она вызывала ненависть и планомерно толкала население на службу войне.

Этой бесцеремонностью по отношению к собственному населению отличалась пропаганда и в дальнейшем. Население [164] возбуждали всяческими средствами. Делали это не только через посредство сбрасываемых летучек, но и через посланцев и прокламациями из Голландии, через печатание и распространение в оккупированных областях так называемых ложных газет. Создававшееся таким путем настроение являлось в то же время лучшей питательной средой для шпионажа. Были обнаружены многочисленные тайные типографии, скрытые самым тщательным образом. Типографии эти занимались попутно изготовлением фальшивых командировочных и отпускных свидетельств для германских солдат; с помощью этих свидетельств пытались склонять солдат к дезертирству и им его облегчить.

Ложные газеты поддерживали честь своего названия. Во время величайших побед германского оружия в них сообщалось о тяжелых поражениях немцев. О русских, давно уже отброшенных за границу, все еще сообщалось, что они движутся на Берлин. С населения пропаганда эта переносилась на пленных, которые распространяли ее, в свою очередь, по лагерям для военнопленных в Германии. Действие ее было необычайно упорным. Так, например, работавших близ Меца русских военнопленных, слышавших канонаду с французского фронта, невозможно было убедить в том, что они находятся уже почти на французской земле. Они оставались уверенными в том, что находятся вблизи Берлина и что гром орудий свидетельствует о наступлении французов. Многие немцы пытались разъяснить населению истинное положение дел на фронтах. Внешне им отвечали на это почтительным изумлением и доверием. В действительности, однако, удалось установить, что этой своей разъяснительной деятельностью относительно военного положения многие немцы бессознательно содействовали шпионажу.

Для отпора пропаганде среди населения оккупированных областей была создана «Газета Арденн». В ней сотрудничали благоразумные французы и ее читали в оккупированных областях широкие круги населения. Французские сотрудники ее были после войны приговорены к тяжелым наказаниям и даже [165] смертной казни за оказание услуг неприятелю.

Если бы существовала германская пропаганда, подобная неприятельской, то она должна была бы отказаться от мысли получить какую бы то ни было поддержку в рядах противника. Неприятельские народы, включая и интернациональную социал-демократию, сохраняли национальный фронт.

Так, например, среди обезвреженных в Бельгии органов неприятельской разведки находилось значительное число руководителей социалистического движения. Бельгийский социал-демократический депутат от крупного рабочего центра Шарлеруа, работавший во время войны в Флиссингене, писал руководителю бельгийской разведки: «Я считаю необходимым выразить всем моим сотрудникам благодарность Генерального штаба. Я весьма доволен их работой и благодарю вас за ценное содействие, которое вы оказываете, таким образом, освобождению отечества».

В 1915 году было сообщено, что один из вождей социалистического движения во Франции был захвачен в плен в качестве капрала. На запрос с нашей стороны он заявил о своей готовности отправиться во Францию и действовать там в пользу окончания войны. Для проверки его заявления была затребована в Берлине присылка сведущего лица, знакомого с французской социал-демократией. Прибыл депутат Зюдекум и после подробной беседы установил, что сообщения француза о его политическом положении правдивы и что можно допустить, что он свои планы проведет в жизнь. Француз был проинструктирован, переодет в штатское платье, осведомлен о пути через Германию, о положении в ней, препровожден до Базеля и там отпущен. Не успел он прибыть во Францию, как все французские газеты вновь зашумели об этой немецкой попытке разрушить единство французского народа и его волю к борьбе. Сам этот французский социалист принимал, насмехаясь, участие в осуждении глупых немцев. Депутата Зюдекума ругали «социалистом кайзера», в Германии же он был принужден, за свою патриотическую деятельность скрыться под одежду защитного цвета. [166]

В то время как через Францию отправлялись на театр военных действии воздушным путем шпионы, и велась пропаганда среди собственного населения и среди германских войск через Голландию, то же самое проделывалось в Бельгии и сухопутным путем.