Эдуард Макаревич - Политический сыск (Истории, судьбы, версии)

Ко времени назначения на столь ответственные посты 43-летний генерал Бенкендорф выглядел моложаво и строго. Рельефный раздвоенный подбородок, тонкие волнистые губы, глубоко посаженные глаза, прямой, как расчерченный треугольник, нос и высокий лоб, венчанный редким хохолком, являли собой «на первый взгляд» типичный лик немецкого аристократа. Но ум и суровая прямота на грани прямолинейности, которые источало его лицо, находились в совершеннейшей дисгармонии со взглядом — добрым, рассеянным и даже апатичным. Казалось, будто две стихии, умственная и чувственная, не совсем мирно уживались в натуре его, и нужен был лишь какой-то момент, когда одна победит другую. Но какой? Только в конце жизни он все-таки наступил.

А тогда, в 1826-м, в июле, Николай, раздумывая о назначении Бенкендорфа главой тайной полиции, мысленно ворошил его жизнь, полную событий и приключений. Генерал был сыном прибалтийского барона, рижского губернатора. Мать тоже благородных кровей, урожденная баронесса Шиллинг, подруга детства императрицы Марии Федоровны. Учился в модном пансионе иезуита аббата Николя. Науки осваивал по программе светской, а веры придерживался христианской. Послушный, но с характером мальчишка любил историю и армию. И в 15 лет был зачислен в лейб-гвардии Семеновский полк. Сметливый и расторопный Александр Бенкендорф быстро оказался во флигель-адъютантах у Павла I. А дальше войны полной чашей: в Грузии в 1803 году при князе Цицианове, а через год остров Корфу. Там он собрал легион из местных жителей и двинул на французов. С 1806 года его имя мелькает в боевых сводках из Пруссии и Молдавии. Храбрым и отчаянным был Бенкендорф. И первый генеральский чин получил в 29 лет за атаку под Велижем в июле 1812 года. Но самая громкая слава нашла Бенкендорфа, когда он с казачьим отрядом прошел по французским тылам через всю Белоруссию до ставки генерала Витгенштейна. А это значило, что была установлена связь между главной армией и корпусом, прикрывавшем петербургское направление. Лихие кавалерийские рейды, операции в тылу — конек Бенкендорфа. Его военный стиль под стать характеру — честолюбивому, решительному и упрямому. Победы русской армии в 1813-1814 годах так или иначе связаны и с именем Бенкендорфа. И портрет его в военной галерее Зимнего дворца по праву занял место в ряду героев Отечественной войны 1812 года. Столичное общество чтило генералов, овеянных славой побед, и Бенкендорфа в их числе. 1819 год он встретил начальником штаба Гвардейского корпуса.

Здесь его и настигли события в Семеновском полку, который входил в этот корпус. Семеновцы, доведенные до крайности издевательствами полкового командира Шварца, отказались выполнять приказы и требовали отстранить полковника от командования. Солдатский бунт в гвардейском полку: что может быть страшнее для императорской власти, для которой гвардия самые преданные части! Бенкендорф, замещавший тогда командира корпуса генерала Васильчикова, действовал с кавалерийской прямолинейностью, исходя из того, что авторитет власти священен. Он требовал только одного — выдать зачинщиков. Причины бунта его не интересовали, и он не желал об этом говорить с солдатами. И конфликт, начавшийся в одной из рот, вырос до масштабов полка, и его с трудом удалось погасить. Полк расформировали, потом создали заново.

Позже, после следствия, Бенкендорф упрямо гнул свою линию, которую не отказал в удовольствии изложить в письме военному министру П. Волконскому: «Корпусное начальство (имелся в виду генерал Васильчиков. — Э. М.), которое должно было немедленно (даже с опасностью для жизни своей) восстановить порядок и внушить повиновение всеми способами, какие находятся в его распоряжении, медлит своим появлением. Мало того, его первое распоряжение обнаруживает его бессилие. Полковник Шварц, против которого направлено мятежническое действие, уволен от должности прежде, нежели было наказано самое важное преступление — нарушение субординации».

События в Семеновском полку, брожение в гвардии сильно встревожили власти. Бенкендорф настаивал на том, что нужна организация, способная наблюдать за умонастроениями в войсках. Помнил о своей стычке с командиром Преображенского полка Пирхом. Александр Христофорович тогда распорядился дать сведения о разговорах, которые ведут офицеры о революции в Неаполе. Пирх отказался: «В моем полку неаполитанцы не числятся, а о моральных и служебных качествах моих офицеров сказано в аттестационных документах». Этот отказ щепетильного полковника еще больше укрепил Бенкендорфа во мнении о необходимости тайной полиции.

Под его влиянием командир корпуса генерал Васильчиков составил проект, который царь утвердил 4 января 1821 года. Это был для гвардии поистине революционный документ: «Начальство гвардейского корпуса необходимо должно иметь самые точные и подробные сведения не только обо всех происшествиях в вверенных войсках, но еще более — о расположении умов, о замыслах и намерениях всех чинов... Совершенно необходимо иметь военную полицию при гвардейском корпусе, для наблюдения войск... Полиция сия должна быть так учреждена, чтоб и самое существование ее покрыто было непроницаемою тайной...»

А потом родилась секретная инструкция под немудреным названием «О быте, настроениях и разговорах в полках». Быт стоял на первом месте, ибо генеральские головы ставили настроение и разговоры в теснейшую зависимость от него. Спустя полгода Бенкендорф уже имел возможность знакомиться с донесениями, составленными в духе этой инструкции: 1) получают ли нижние чины все положенное им от казны довольствие сполна и в установленные сроки; 2) не нарушаются ли права артелей на принадлежащие им суммы; 3) как начальники относятся к подчиненным, какие налагают наказания; 4) как и в какое время проводятся учения; 5) какие имеют место разговоры и суждения среди нижних чинов, какие циркулируют слухи; 6) каково обхождение начальников с подчиненными офицерами и какие разговоры последние ведут о своих начальниках; 7) какие разговоры и суждения имеют место среди офицеров.

К концу 1821 года Бенкендорф за ревностную службу был произведен в генерал-лейтенанты, что вызвало немалые пересуды в петербургском свете,молод и хитер. В том же году он составил обстоятельную записку о тайных обществах, которую адресовал Александру I. Она была «оставлена без последствий». А последствия того, о чем писал Бенкендорф, громыхнули спустя четыре года восстанием на Сенатской площади. Семеновского полка, правда, среди восставших не было.

Вот таким был к 38 годам генерал Бенкендорф, волею нового царя Николая I определенный заниматься безопасностью престола и отечества. Боевой генерал с охранительными наклонностями. К тому времени Николай видел в Александре Христофоровиче друга близкого и верного. А уж передряг испытать вдвоем пришлось немало. Один переход из Одессы в Варну во время турецкой кампании 1828 года чего стоил. До самого Дуная — ливень и бешеный ветер, а дорога — по нехоженому лесу, славившемуся разбойничьими шайками. «Дрожь пробегает по мне, когда я только вспоминаю, что в то время ехал один по неприятельской земле с русским Императором, вверенным моей охране», — как-то исповедовался Бенкендорф.