А.И. Спиридович - Революционное движение в России

За отсутствием в Финляндии русской рабочей массы, Финляндская военная организация являлась там един­ственной партийной организацией, а потому на ней сосредоточивалось все внимание живших в Финляндии по тем или иным причинам социал-демократов.

Свобода же для ведения пропаганды и агитации, изобилие нелегальной литературы, продававшейся в лавках, открыто наравне с легальными изданиями, и полная гарантия от арестов создавали самые удобные для партийной работы условия, и последняя была поставлена среди стоявших в Финляндии войск гораздо более широко и своеобразно, чем где либо в России.

Организация охватывала все города, в которых стояли войска, и состояла из местных групп — Гелсингфорской, Выборгской, Вилманстрандской; Абосской, Тюсбинской и нескольких групп содействия. Местная группа составлялась из представителей полковых комитетов и партийных работников; далее шли {132}комитеты батальонные, ротные и батарейные; на военных судах образовывались судовые комитеты.

Все местные группы были объединены между собою через Центральную Группу, которая руководила всей работой, издавала «Вестник казармы» и выбиралась «Конференцией работников Финляндской военной организации», являвшейся постоянным высшим учреждением Организации, собиравшимся периодически.

Среди сорганизованных в комитеты солдат велась пропаганда и агитация, причем там, в Финляндии, выра­ботался особый вид партийной работы с военными или так называемые «явки». Этим именем назывались в Финляндии занятия, которые вели социал-демократы с нижними чинами в известные часы, в специально нанимавшихся для этой цели квартирах.

Вот как описывает один из партийных работ­ников работу на «явках» в Гелсингфорсе.

«Ежедневно с определенного часа приходили сол­даты. (Из практических соображений для матросов устраивалась отдельная явка). Явка обыкновенно продол­жалась 3 часа. Первые два часа проходили в деловых разговорах с солдатами по их частям. В это же время солдаты читали литературу, которую — довольно разнообразную (газеты, книги, брошюры) — они постоянно могли находить на явках. Последний же час всегда посвящался беседе. Темы намечались самими солдатами. Они были в высшей степени разнообразны.

Напр. , о программе с.-р., о думе, о кадетах, об уничтожении постоянной армии, о Боге и т. д. Вопросы политиче­ски сменялись вопросами религиозными и этическими. Докладчиком по всем этим вопросам обыкновенно являлся товарищ, ответственный работник организации, который, стараясь систематизировать все выдвигаемые солдатами вопросы, добивался того, чтобы солдаты сами высказывались. Это обыкновенно удавалось, и беседы про­ходили очень оживленно. Солдаты очень дорожили этими беседами, и многие из них приходили послушать и поговорить о своих делах» (См. «Протоколы Первой Конференции военных и боевых организаций Р. С-Д. Р. П., состоявшейся в Ноябре 1906 г.» С. Петербург 1907 г.).

Явки пользовались среди солдат большим успехом. На них бывало в день до 50 человек. Это были своего рода клубы морального разврата для войск и, сколь велико было их развращающее действие, показали размеры вспыхнувшего и 6-го июля Свеаборгского бунта.

Продолжалась у партии и «боевая работа». Функцио­нировала техническая группа при Центральном Комитете, образовавшаяся с начала 1905 года и имевшая целью изготовление боевых припасов, приобретение оружия и снабжение ими партийных боевых организаций. Эта группа, получавшая до IV съезда главные средства от Центрального Комитета после съезда, вследствие того, что Центральный Комитет (меньшевистский по своему направлению) игнорировал дело технической подготовки вооруженного восстания, лишена была этой поддержки, а потому и работала, по выражению одного социал-демократа, как торговое предприятие по закупке и продаже оружия. Месячный баланс ее колебался от 3 до 4 тысяч.

Кое-где на местах (Петербург, Москва и Саратов) старались работать «боевые организации», ставившие себе целью техническо-организационную подготовку пролетариата к предстоящему вооруженному восстанию.

Многие приняли участие в экспроприациях, из которых выдающейся следует признать ограбление Гелсингфорского Государственного Банка, произведенное социал-демократами 13 Февраля, операция, с которой из числа партийных предприятий может поспорит лишь ограбление Тифлисского банка Кавказскими социал-демократами.

Нашлось среди партии не мало и приверженцев личного террора, или так называемых «партизанских {134}действий». И если часть социал-демократов — меньше­вики, даже тогдашний Центральный Комитет и были против этого последнего вида действий, то за то другая часть партии — большевики твердо стояли за него.

Пролетарский праздник 1-го Мая, партийные организации справили по многим пунктам стачками, сходками, а кое-где даже и попытками демонстрации.

———

Новым видом партийной работы в тот период времени явилось использование в революционных целях, согласно директив IV съезда, — созванной впервые Госу­дарственной Думы.

Попавшие в Думу социал-демократы входили сна­чала в рабочую группу, на которую и постарался распространить свое влияние Центральный Комитет партии.

Следуя постановлениям съезда, Центральный Коми­тет после первого же конфликта между правительством и Думой (Декларация Горемыкина и резолюция Думы 13 Мая) предложил рабочим депутатам обратится к пролетариату с воззванием поддержать Думу в ее борьбе против абсолютизма. Группа откликнулась на призыв Центрального Комитета и издала 18 Мая воззвание, в котором заявляла, что так как не Государ­ственная Дума, а лишь учредительное собрание может выполнить все требования народа, то группа и будет стремится к тому, чтобы Дума подготовила созыв учредительного собрания; затем группа призывала рабочих поддержать Думу в ее столкновении с правител­ьством. Воззвание быстро разошлось по России и послу­жило толчком к присылке из разных мест всевозможных наказов, резолюций и вообще разных обращений к Думе.

После этого воззвания Ц. К. обратился к партийным организациям с предложением принимать на митингах резолюции с выражением сочувствия борьбе Думы с {135}правительством и требовать подчинения правительства народным представителям. Однако такая тактика Ц. К. встретила сильную оппозицию среди представителей левого крыла партии, которые посмотрели на это, как на отказ от классовой и революционной политики, сочли это за переход в лагерь кадетского либерализма и подняли агитацию как против предложенной тактики, так и против самого Центрального Комитета. Таким образом, предприятие Центрального Комитета не удалось.