Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей

Эта комиссия признала неприемлемым городской проект. Во-первых, потому, что он был очень дорогим — около 4 млн рублей. Во-вторых, при устройстве туннеля пришлось бы по меньшей мере на два года закрыть движение по соединительному пути на Каланчевке. И комиссия предложила управлению Московско-Курской железной дороги выработать новый проект Каланчевского путепровода, введя в него улучшения, указанные московскими инженерами.

Через четыре года новый проект был готов и представлен городской управе. Однако и его Москва отклонила как неудобный. Тогда пошли на компромисс: по личному сношению московского городского головы с министром путей сообщения в 1908 году была образована особая согласительная комиссия из инженеров Московского городского управления и инженеров Министерства путей сообщения. Наконец-то удалось договориться.

Как результат, новый проект представили Московской думе. Замена насыпи, на которой находились пути соединительной ветви от Южного моста до Каланчевского переезда, эстакадою представляла значительные удобства для городского транспорта.

Новая эстакада устраивалась на металлических колоннах, расположенных в 5 саженях одна от другой, поверх колонн клепалось волнистое железо. Существовавший уже Южный мост (так именовалось то место ветви, где начиналась Ново-Рязанская улица) немного переделывался: высота проезда под мостом доводилась до 2,43 сажени.

Легкими металлическими колоннами эстакада разделялась на 30 пролетов, по 5 саженей каждый. Из них 10 предполагалось оставить открытыми для проезда экипажей и остальные 20 — закрыть железобетонными стенками с целью устройства в них торговых помещений. При ширине эстакады 4 сажени для двух путей в каждом пролете можно было устроить по две лавки размером 5? 2 сажени, что при 20 пролетах давало бы 10 отдельных торговых лавок.

Предполагалась немалая выгода: лавки приносили бы крупный доход городу. И это в значительной мере окупало бы расходы на устройство самой эстакады.

На легкой и высокой эстакаде планировалось еще устройство навесных балконов для пешеходов, с красивыми решетками и фонарями. Это было бы весьма удобно и нарядно для общей панорамы площади.

Была подсчитана стоимость работ по переустройству всей Каланчевской площади вместе с переделкой соединительной ветви. По сметам определили сумму — 1,205 млн рублей.

В мае 1909 года пресса сообщила: «Таким образом, давний спор удалось покончить — и Москва в очень скором времени украсится изящным и красивым путепроводом на Каланчевской площади. Работы по постройке эстакады предполагается сделать в два года».

Но дело затянулось. Лишь летом 1913 года на Каланчевской площади вместо временного моста стала возводиться постоянная эстакада. А в начале 1914 года газетчики писали о том, что «проводятся грандиозные работы по переустройству виадука, идущего от Николаевской дороги до Курской», что в строительстве активное участие (в том числе и денежными средствами) принимало городское управление. На долю последнего падали расходы по переустройству усовершенствованных мостовых по бокам виадука и в проездах под виадуком, а также и водостоков. Эти работы потребовали от города 600 тыс. рублей. Сооружение самого виадука выполнялось за счет казны, которая на то выделила 1,8 млн рублей. Еще более крупные затраты производила Московско-Казанская железная дорога на сооружение «нового грандиозного вокзала», который по предварительным расчетам обходился в 4 млн рублей, а вместе с расширением станционных путей, платформ и некоторых жилых построек — примерно 6 млн рублей.

Мост планировался как художественно-архитектурное сооружение в одном стиле с будущим Казанским вокзалом. Из газеты: «На Каланчевской площади приступлено к постройке постоянной эстакады рядом с временным мостом. Железнодорожники и городская управа договорились о красивой отделке моста соединительной ветви. Отделка эстакады будет выполнена по рисункам архитектора А. В. Цусьева, сооружающего и Казанский вокзал.

Перестройка всех железнодорожных сооружений начнется от Южного моста и продолжится до Императорского павильона». (Павильон нынешней станции «Каланчевская» строился как специальный вокзал для приезда из Санкт-Петербурга царственных особ.)

Проезд к Каланчевской улице против подъезда нового Казанского вокзала предполагалось назвать Казанским. Также сооружался и другой проезд под эстакадой против Домниковской улицы, взамен временного деревянного моста. Промежутки ветви между Казанским проездом и Южным мостом красиво декорировались диким камнем. Вся железнодорожная ветвь стала бы представлять собой ряд арок и колонн, напоминающий римские образцы.

Газетчики считали, что центральная часть всего сооружения между Казанским и Домниковским проездами «должна быть особенно эффектной». Архитектор среди колоннады, в нише, задумал устроить широкую, в два марша, декоративную лестницу, с ниспадающим с верхней площадки фонтаном в виде водопада.

На треугольнике, образуемом «в полосе отчуждения между Каланчевской улицей и железнодорожными путями», возле Южного моста для ожидавших отправления своих поездов пассажиров разбивался сквер. (Его там без труда и сейчас можно обнаружить.)

Все работы по планировке западной части площади намечалось закончить в течение лета — осени 1913 года, а по переустройству путей — в 1914 году. Художественная отделка эстакады и работы по устройству Казанского вокзала завершались, как сообщала газета, «не раньше 1915 года»…

Конечно, журналисты в 1913 года не могли предвидеть начала Первой мировой войны, а также и того, что в ту бездну уйдут многие городские денежные средства. Кому тогда пришло бы в голову, что проектировщик Казанского вокзала станет в будущее советское время «архитектором № 1», что он прославится сооружением Мавзолея вождя пролетариата на Красной площади, что его фамилию Щусев (или Щусьев) уже никогда по ошибке не напишут с буквы Ц?

В дальнейшем А. В. Щусев замахнется и на более широкую перспективную перепланировку всей Каланчевской площади. Он начертит оригинальную схему, в которой полностью на площади будут отсутствовать сооружения тоновского Николаевского (Ленинградского) и шехтелевского Ярославского вокзалов, а доминантой всего пространства будет служить обновленный авторский Казанский вокзал вкупе с его же чудной соединительной ветвью. Видимо, знаменитый наш архитектор мечтал о сносе этих достопримечательных московских зданий, соперничавших с его собственными работами…

Фонтан же у насыпи так и не соорудили. Недаром Козьма Прутков сказал: «Если у тебя есть фонтан, заткни его». А на том месте, почти в центре, у площади, при Советах построили общественный туалет.