Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей

Царица в этих своих первых родах измучилась так, что на третий день ее хотели приобщить святых тайн (обычно православные просят об этом священника перед смертью). Но Симеон Полоцкий всех ободрил, сказав, что знает: царица родит благополучно через пять часов.

Когда наступил пятый час, он пал на колени и начал молиться о том, чтобы роженица мучилась последний этот час. Царь, сам истерзанный переживаниями за жену, с гневом изрек: «Что вредно просишь?» — «Если в первом получасе родится царевич, — отвечал Симеон, — то веку его будет 50 лет, а если во втором — то доживет до 70 лет». Буквально после этих слов царю принесли известие, что царица разрешилась от бремени и Бог дал ему сына.

Сказывали, что когда в тот же день в соборе совершалось торжественное молебствие о здравии царицы, иеродиакону вдруг причудился голос, молвивший о новорожденном по имени: Петр Алексеевич. И ведь никто из людей этого имени вслух не произносил, никто его не знал и не предполагал: имя «Петр» было трудно представить на месте какого-либо традиционного царского.

На радостях по всей Москве были разосланы гонцы. В Успенском соборе собралось все высшее духовенство и вельможи. В пять часов утра ударил большой Успенский колокол к торжественному богослужению.

Царь Алексей Михайлович в сопровождении Грузинского, Касимовского и Сибирского царевичей, бояр, окольничьих, стряпчих дворян, полковников пришел в собор, где был совершен благодарственный молебен. После него царю от всех властительных духовников и светских лиц было принесено поздравление. Потом государь обошел все кремлевские соборы и остался слушать обедню в Благовещенском.

Отец царицы, Кирила Полуектович Нарышкин, и Артамон Сергеевич Матвеев из думных дворян были пожалованы в окольничьи. Все прочие родственники были также повышены в званиях.

Потом начались «родинные» угощения и пиры у царя и царицы. По обычаю, отдельно мужскими и женскими компаниями.

29 июня, в день крестин и именин новорожденного царевича, был дан торжественный обед в Грановитой палате.

Стол, кроме яств, имел нагромождения всякого рода сахаров, пряников и овощей. Большая коврижка изображала герб Московского государства. Два сахарных орла весили каждый по полтора пуда, лебедь — два пуда, утя — полтора, попугай — полпуда. Также был сделан сахарный город — Кремль с людьми, конными и пешими. И почему-то еще… другой четырехугольный город с пушками.

Трудно сказать, осталось ли в памяти у малютки Петра именно это последнее бело-сахарное изваяние. Если бы тогда существовала фотография и рядом, на событии, оказался шустрый фоторепортер, то, возможно, наши современники нашли бы много сходного между Санкт-Петербургом и этим, неведомым до 1703 года «пушечным квадратом».

Про древнюю столицу и новый город говорили: «Москва строилась веками, а Петербург — деньгами».

В православном календаре обыкновенно отмечались воскресные, праздничные (неприсутственные) дни, а также указывались и периоды постов. Часто календари имели алфавитные указатели имен святых с днями их празднований, с разделением на мужские и женские. Новорожденным детям давались имена близких по календарю святых.

Календарь имеет свои закономерные особенности. Так, ни одно столетие не начинается со среды, пятницы или субботы. В невисокосные годы октябрь всегда начинается в тот же день, что и январь, апрель в один и тот же с июлем, декабрь — с сентябрем. Февраль, март и ноябрь также начинаются в одинаковые дни недели, но май, июнь и август — в различные. Простой год кончается таким же днем недели, что и начался. Каждые 28 лет календарь бывает тождественным.

Начало нового года в России изменялось несколько раз. С древних времен до начала ХV столетия годы считались с весны — с марта.

По преданию, митрополит Киприан убедил великого князя Василия I Дмитриевича (годы правления 1389–1425) начать летоисчисление с сентября, отблагодарив Бога за милость в минувшее лето и моля его «благословить венец лета своею благостью».

Такая встреча года русскими уподоблялась греческой. С этого времени в Росcии год начинали со дня святого Симеона Летопроводца, память которому празднуется в первый день сентября. Празднование проводилось до 8 сентября — дня Рождества Богородицы. Этот обычай продолжался в течение последующих трех сотен лет.

Ко дню нового года приурочивались значительные государственные акты. Например, в Симеонов день Борис Годунов венчался на царство, а Алексей Михайлович этим днем в 1674 году объявил народу царевича Федора своим наследником.

По старому русскому летоисчислению, годы которого обозначались буквами (чтобы не путать их с прописными в словах, над годовой ставилась черточка), сентябрьский новогодний праздник бывал, как правило, солнечным днем. В столице он начинался со звона колоколов. Горожане спешили на Боровицкий холм. Царский дворец окружали воины и многочисленная толпа. На Красном крыльце теснились царедворцы и вельможи. На нем и на Соборной площади от Благовещенского собора были разостланы ковры и красное сукно.

Когда в Успенском соборе заканчивалась утренняя служба, на Иване Великом начинался благовест (праздничный звон) в Большой колокол. При выходе патриарха все снимали шапки.

На площади на застеленные коврами плиты устанавливали образ Симеона Летопроводца, церковную утварь, позолоченную чашу со святой водой. По обе стороны ставили вынесенные из собора «Царское место», шатерное место в бархате, «Патриаршее место».

Вновь звонили колокола. При этом седовласый первосвятитель выходил из собора и начинал «действо нового лета»: более 400 человек духовенства, при согласном пении, несли святые иконы, хоругви, кресты, фонари. Весь народ при этом молился, становясь на колени.

Из Благовещенского собора появлялся царь в сопровождении ближних бояр и воевод. Среди глубокой тишины святитель благословлял царя, просил Бога о его здравии.

Потом царь и патриарх становились на свои места. Громогласный архидьякон провозглашал начало священного обряда. Колокола умолкали. В безмолвии отчетливо было слышно каждое слово Евангелия, которое читал сам патриарх.

При провозглашении слов о новом годе весь народ вновь становился на колени и молился о Божьем благословении на новое лето, на мир.

Патриарх затем при утихших и коленопреклоненных молящихся умывал руки над золотой чашею, погружал животворящий крест в воду. Певчие пели: «Спаси, Господи, люди твоя и благослови достояние твое!» Патриарх благословлял, целовал царя. Потом благословлял и народ, кропил всех святою водой, приветствовал государя. Затем он низко кланялся народу. Вослед царь сходил со своего места и также низко кланялся москвичам, провозглашая вслух: «Люди православные, Богом мне данные! Здравы будьте в новое лето!» Тысячи голосов отвечали: «Здравствуй, здоров будь, царь-государь!»