Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 3, часть 1)

Какие теоретические корни этой теории? (О социальных не говорю, ибо факт, что на основе этой теории тов. Троцкому не удалось создать какой бы то ни было массовой фракции, доказывает, что родилась она из теоретической ошибки одиночек, а не из потребностей какого бы то ни было класса или серьезной классовой прослойки). Мы уже видели, что почвой этой теории было отсутствие учета различия между странами старого капиталистического развития и молодого капиталистического развития, обремененного наследием предыдущих социальных формаций. Ленин, полемизируя с тов. Троцким в 15 г., в статье о «Двух линиях революции» упрекал тов. Троцкого, что «оригинальная теория Троцкого берет у большевиков призыв к решительной революционной борьбе пролетариата и к завоеванию им политической власти, а у меньшевиков — «стирание» роли крестьянства. Крестьянство-де расслоилось и дифференцировалось; его возможная революционная роль все убывала; в России невозможна «национальная» революция: «мы живем в эпоху империализма, а «империализм противопоставляет не буржуазную нацию старому режиму, а пролетариат — буржуазной нации» (Ленин, т. XIII, с. 213).

Этот упрек верен и в части, в которой Ленин устанавливает общность взглядов тов. Троцкого и меньшевиков на крестьянство. Это признает сам тов. Троцкий, когда в статье в «Нашем слове» от 17 сентября 1915 г., критикуя тезисы Аксельрода, Мартынова и Мартова[234], пишет:

«О городской демократии, как о революционном факторе, говорить не приходится, остается крестьянство. Но насколько мы знаем, ни Аксельрод, ни Мартов не питали преувеличенных надежд на его самостоятельную роль. Пришли ли они к выводу, что за протекшее десятилетие непрерывной дифференциации в среде крестьянства эта роль возросла. Такое предположение шло бы явно наперекор и теоретическим соображениям и всему историческому опыту» (Л.Троцкий, «1905 г.», второе издание, с. 290).

Но несмотря на этот факт, было бы глубоко ошибочно считать эту теорию меньшевистской или полуменьшевистской. Методология и политические цели не одно и то же. Марксист Ленин в борьбе с народниками в «Развитии капитализма» переоценил степень достигнутого капитализмом развития в России. Это делал и Струве, но Ленин сделал это в связи с подчеркиванием растущей революционной роли пролетариата; у Струве же эта переоценка послужила базисом для перехода к либерализму, для обоснования надежд на господствующую роль буржуазии. Меньшевизм, как это доказала история, был теорией городского мещанства, мелкобуржуазно настроенных городских рабочих, тянущих коалицию с хозяином, с буржуазией и поэтому отворачивающихся от мужика с его варварством, но и с крестьянской войной. Меньшевики пришли к коалиции с буржуазией не потому, что недооценивали крестьянство, а недооценивали крестьянство потому, что хотели быть партией не революции, а оппозиции. Ничего общего с этой точкой зрения не имел тов. Троцкий. С момента, как выкристаллизировались политические разногласия между большевизмом и меньшевизмом и выкристаллизовалась особая позиция т. Троцкого, то эта позиция была позицией революционной борьбы против буржуазии. Она не учитывала правильно всех путей, которые в России вели к пролетарской диктатуре, и поэтому большевизм как теория должен был расти не только в теоретической борьбе с меньшевиками, но и со взглядами тов. Троцкого. Но когда пришло время социалистической революции, идея перманентной революции должна была по необходимости привести тов. Троцкого к большевизму, то же, как Роза Люксембург, стоящая на точке зрения очень близкой к точке зрения тов. Троцкого, должна была прийти к современному коммунизму.

Борясь против характеристики точки зрения, т. н. «исторического троцкизма» как меньшевистской, не только во имя исторической правды, но и потому, что эта характеристика является орудием правого крыла партии, сползающего к мелкой буржуазии, ленинцы-большевики должны продумать все уроки старой идейной борьбы и понять всю правильность заявления тов. Троцкого, что в тех основных вопросах, в которых он боролся против

Ленина — прав был Ленин, а не он. Понимание этого необходимо не только потому, что нельзя бороться за сохранение завоеваний Октября, не понимая путей, приведших к Октябрю, но и потому, что ленинцы-большевики, как интернационалисты, должны помочь революционерам Востока найти правильный путь к их Октябрю. Этот путь может быть найден только при помощи ленинской теории. Это покажем в следующей статье, посвященной вопросам китайской революции и спорам, вызванным в наших рядах.

Необходимость продумания до конца этого вопроса усугубляется еще тем фактом, что история создает теперь известные социальные условия для того, чтобы ошибка одиночек получила более широкое распространение. В Западной Европе нет крестьянства, могущего сыграть революционную роль. Только полупролетариат деревни и сельские рабочие могут идти рука об руку с революционным пролетариатом. Поэтому в Западной Европе коммунисты с трудом усваивают точку зрения Ленина на демократическую революцию. Роза Люксембург и мы, бывшие люксембургианцы, отражали этот факт. Но западноевропейские коммунисты обязаны понять эту точку зрения, если хотят суметь помочь колониальным революциям, которые являются демократическими революциями. В самой России идет, благодаря процессу сползания, известная дезинтеграция ленинского учения. Правая часть ВКП выдвигает связь с крестьянством, взятым как целое, на первый план, доходя до теории врастания кулака, т. е. деревенской буржуазии, в социализм. Новой части партии угрожает опасность возникновения тенденций, отрывающих развитие пролетарской революции от ее союзника — крестьянства.

Платформа оппозиции стоит на почве ведущего начала промышленности, т. е. пролетариата социалистической революции, сохранила и конкретно развила ленинскую точку зрения, но если бы суждено было дальнейшее перерождение партии, если бы начатый исключением верхушки оппозиции раскол партии закрепился и углубился и большевики-ленинцы оказались вне влияния на политику советского правительства, оказались бы лишенными возможности исправлять политику партии, то на полюсе большевиков-ленинцев могла бы появиться почва для непонимания и упрощения теории Ленина.

Уважаемый тов. Троцкий.

Ваше письмо, озаглавленное «Дорогие друзья...»[236], получил, его размножил и разослал.

Совершенно не понимаю, для чего понадобилось Вам исказить мое писание и приплести мне какую-то небылицу о том, что я будто бы опасался, «как бы вся левая каша не сварилась без нас». Насколько мне помнится, подобной мысли у меня в письме совершенно не было, и если Вы решились утверждать о ее существовании, то, надо полагать, что ее происхождение обязано исключительно Вашей богатой фантазии. Для чего это Вы выдумали? Может быть, Вы этим самым хотели показать свою способность к выдумыванию разных несуществующих вещей. Но, уважаемый, тогда так и нужно было бы написать, а не вводить людей в заблуждение.