Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 3, часть 1)

Авансы налево в этот период он расточал весьма щедро и кое-что даже предпринял. Под флагом самокритики он завоевал Инст[итут] Красной профессуры (перипетии этой борьбы, где [он] потерял важную позицию внутри своей вотчины, вам, верно, известны).

Смоленщина, с одной стороны, необходимость хотя бы в циркулярном порядке обрести известную базу в партии перед фактом уплывания парт[ийного] аппарата, [с другой,] толкнули самокритику вперед. Перед пленумом оказалось, что драться по хлебозаготовкам мало выгодно, Ст[алин] пустил в ход самокритику, его люди начали обвинять «Правду» в саботаже самокритики, Ст[алин] сам ответил письмом на тезисы Слепкова о самокритике (для кружка по изучению парт[ийных] проблем при Комакадемии). Листок РКИ при помощи Орджоникидзе и Яковлева был превращен в таран против «Правды» внутри самой редакции и т.д. Правые, понятно, боя здесь не приняли, а перенесли нападение на деревенскую политику ЦК и, что самое важное, перенесли ее в прессу. Одна статья — наиболее пикантная — Э. Хольденберга на тему «Нэп или военный коммунизм», объявленная в газете в предварительно напечатанном содержании № 12 «Большевика», была после боя уже во время пленума запрещена. По вопросу же о хлебозаготовках Ст[алину] пришлось уступить — раньше всего потому, что его публика не решалась здесь драться (один Бауман внес предложение о принудительном изъятии в порядке натурналога у верхи [их] слоев крестьянства определенного] количества хлеба), и потому, что на местах определилась явная оппозиция чрезвыч[айным] мерам.

Таково было положение перед пленумом. Настроение мест заставило и Рыкова, и Сталина пойти на компромисс еще перед пленумом, но т.к. помириться на одной какой-либо т[очке] зр[ения] центристы и правые не могли, то они включили в резолюцию обе точки зрения. На пленуме открытого боя т[аким] о[бразом] не было, но там было весьма неспокойно — всякий понимал, что драка только отодвигается.

Первые вопросы на пленуме — доклад Мануильского и Бухарина — не вызвали большого отклика. Кидался один Ломинадзе — конгресс плохо подготовлен, хуже, чем все конгрессы до сих пор, правая опасность недооценивается, колониальный вопрос, не в пример программному — совершенно не подготовлен, доклады поручены за несколько недель до Конгресса людям, которые ничего не понимают и не знают в колониальных вопросах. Постановление ПБ о том, чтобы члены ПБ (за искл[ючением] Бухарина) не принимали участия в работах конгресса, неправильно, как неправильно поручать доклад о СССР не члену ПБ. Кинулся он и на Томского за какую-то речь на Конгрессе Профинтерна.

Мануильский, отвечая Ломинадзе, сказал между прочим, что только перемена курса, по его мнению, обеспечила победу над оппозицией в Западной Европе. Томский говорил, что речь произнос[ил] по поручению ЦК, ни один из членов ЦК неудовольствия не выражал, теперь, через полгода, нападают. Да, он против того, чтобы мы лезли в каждую стачку, пусть вырвут эту фразу из контекста и понесут в доказательство его правого уклона. Он знает, как это делается.

По вопросу о хлебозаготовках докладывал Микоян. Первым в прениях выступил Леже — привел ряд фактов недовольства рабочих, прогулов, опаздывания из-за того, что рабочие добывают себе хлеб. В некоторых районах, так например, Златоуст[овском], положение рабочих очень тяжелое. За ним Чубарь[245] — первая половина его речи была посвящена доказательству того, что «урожайность... является самым уязвимым, слабым местом нашего сельскохозяйственного производства на ближайшие годы». В другой половине он доказывал, что «утверждение Микояна, что цены не являются решающими, неправильно».

Неверны также его цифры о недоборе на Украине. Не 8 с половиной мл[н]. пудов, [а] 130-135 мл[н]. пудов. Хуже, однако, что недобор продовольственных культур составлял 280 мл[н]. пудов.

Третьей была речь Осинского, наиболее интересная и наиболее правая. В середине речи он страховал себя от оргвыводов — наиболее важное качество вождя — это обладать политич[еским] здравым смыслом, а им в наибольшей степени обладает Сталин, во всем остальном он развивал ультрарыковские взгляды. Начал он речь с утверждения, что в нынешнем году мы имеем сокращение посевных площадей. В 1925 году, по сравнению с прошлым годом, площадь посевов зерновых хлебов увеличилась на 5,6%, в 1926 году — на 7,8%, в 1927 году — на 2,6%, а в 1928 году уменьшилась на 2,7% (при увеличении общей площади всех культур на 2%). Цифры Молотова об увеличении неправильны, т.к. он берет цифры яровой площади 1928 года по отношению [к] 1927 г., включая пересев.

Вывод Осинского такой, что после сокращения в нынешнем году площ[адей] зерновых хлебов до 84.621 тыс. дес. (в прошлом — 86.929 тыс. дес.) нам предстоит дальнейшее сокращение. Нельзя недооценивать этого — в декабре 1927 года Рыков говорил на съезде, что кризиса нет, а есть перебои в хлебозаготовках, сейчас говорят, что у нас кризис зернового хоз[яйст]ва. «Я считаю, что мы имеем бесспорный кризис не только зернового хозяйства, а имеем определенное общее кризисное состояние. В чем выражается оно? В размычке между городом и деревней в обороте города и деревни».

Далее Осинский разбирает указанные Сталиным в его брошюре «На хлебном фронте» четыре причины кризиса и находит, что ни плановые ошибки, ни кулак, ни неправильное распределение промышленных товаров не являются решающими, основное же — медленный подъем производительности сельского хозяйства. Причина этого в том, что сократился экономический стимул из-за низких цен на хлеб. Осинский приводит ряд индексов — при общем сельскохозяйственном индексе 139 (промышлен[ном] [220]) — зерновые продукты [составляют] 125%.

Далее Осинский приводит цифры перекачки средств из текстильной промышленности и приходит к выводу, что эта промышленность была для ВСНХ главной дойной коровой, чтобы финансировать другие отрасли промышленности. По пятилеткам, как раз в текстильн[ой] и кожев[енной] — наименьшее понижение индексов. «Чем это отличается от требований В. М. Смирнова? —спрашивает Осинский.— Я предлагаю совершенно] конкретно в дополнение к тем планам (беру за основу план ВСНХ) влож[ения] в течение ближ[айших] одного-двух лет 200—300 мл[н]. рублей в те отрасли промышленности, которые обслуживают деревню».

Осинский цитировал Ленина из его речи в 1922 г., где Ленин говорит, что мы кредитуемся у мужика, но он не неисчерпаем (то же место, где Л[енин] говорит об экзамене русского и международного капитала, с которым мы связаны и от которого нам не оторваться). Если сейчас нет денег, то капитал, пред [латает] О[синский,] можно достать из-за границы. Нельзя строить Днепрострой, который стоит 200 мл[н]. рублей, а пристраивать к нему нужно на 800 мл[н]. рублей. Бюджет у нас — «вообще бюджет страны, которая живет не по средствам». Курорты стоят сотни миллионов рублей. Кончает О[синский] заявлением, что если не дать на указанные отрасли, то дальнейшее развитие кризиса заставит нас это сделать.