Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Владимир сел на коня, хотел предупредить неистовых, но встретил их уже в монастырских вратах: схватив Игоря в церкви, в самый час Божественной Литургии, они вели его с шумом и свирепым воплем. «Брат любезный! Куда ведут меня?» – спросил Игорь. Владимир старался освободить несчастного, закрыл собственною одеждою, привел в дом к своей матери и запер ворота, презирая ярость мятежников, которые толкали его, били, сорвали с Боярина Владимирова, Михаила, крест и златые цепи.

Но жертва была обречена: злодеи вломились в дом, безжалостно убили Игоря и влекли нагого по улицам до самой торговой площади; стали вокруг и смотрели как невинные. Присланные от Владимира Тысячские в глубокой горести сказали гражданам: «Воля народная исполнилась: Игорь убит! Погребем же тело его». Народ ответствовал: «Убийцы не мы, а Давидовичи и сын Всеволодов. Бог и Святая София защитили нашего Князя!»

Труп Игорев отнесли в церковь; на другой день облачили в ризу Схимника и предали земле в монастыре Св. Симеона».

Таким образом причина войны была погублена до начала самой войны. Но сама война велась с переменным успехом: пылали то села и города Изяслава, то села и города его противников. Юрий оказался и дальновиднее, и сильнее.

Решающее сражение состоялось на речке Трубеж. Рати стояли на противоположных берегах друг против друга. Битва, говорит Карамзин, «была кровопролитна и несчастлива для Великого Князя. Берендеи обратили тыл; за ними Изяслав Давидович с дружиною Черниговскою; за ними Киевляне; а Переяславцы изменили, взяв сторону Георгия. Изяслав пробился сквозь полк Ольговича и Суздальский, прискакал самтретий в Киев и, собрав жителей, спрашивал, могут ли они выдержать осаду? Граждане в унынии ответствовали ему и Ростиславу Смоленскому: «Отцы, сыновья и братья наши лежат на поле битвы; другие в плену или без оружия. Государи добрые! Не подвергайте столицы расхищению; удалитесь на время в свои частные области. Вы знаете, что мы не уживемся с Георгием: когда увидим ваши знамена, то все единодушно на него восстанем».

Великий Князь, взяв супругу, детей, Митрополита Климента, поехал в Владимир, а Ростислав в Смоленск. Георгий вошел в Переяславль, через 3 дня в Киев и, дружелюбно пригласив туда Владимира Черниговского, в общем Княжеском совете распорядил Уделы: отдал Святославу Ольговичу Курск, Посемье, Сновскую область, Слуцк и всю землю Дреговичей, бывшую в зависимости от Великого Княжения; сыновьям же: Ростиславу Переяславль, Андрею Вышегород, Борису Белгород, Глебу Канев, Васильку Суздаль».

Дело на этом не кончилось. Изяслав тоже не желал терять власть. Он обратился с просьбой к Вячеславу, чтобы тот принял киевский стол, поскольку у него гораздо больше прав, чем у Юрия. Но Вячеслав предпочел Юрия. Тогда Изяслав пробовал разделить владения: пусть Юрий берет Киев, но отдаст ему Владимир, Луцк и Новгород.

Юрий не согласился. Он желал полностью обобрать Изяслава. Своего сына Андрея он отправил добывать Луцк, где сидел брат Изяслава Владимир.

Осада затянулась, жители изнемогали. Юрий не соглашался дать Изяславу мир, и только общим решением князей удалось убедить его заключить мир: Изяслав отказывался от киевского стола, Юрий оставлял Луцк за его братом.

Однако киевский стол Юрий не передал Вячеславу. Он посадил того княжить в Вышгороде вместо сына Андрея. И бояре ему сказали, и сам он считал, что мягкий и немолодой Вячеслав удержит власть. На киевском столе он видел одну кандидатуру – себя.

Изяслав меж тем тоже ожидал, когда Юрий выполнит обещания, но князь был скуп, он клятву преступил. Бывшего великого князя такое небрежение оскорбило, он собрал войско и пошел на Киев. Юрий так не ожидал подобного маневра, что бежал от Изяслава, едва узнал о приближении его рати. Тому была причина: киевляне Юрия ненавидели, и никто не желал защищать его права.

А слабый и мягкий Вячеслав воспользовался ситуацией и переместился из Вышгорода в княжеский дом в Киеве. Раз его нарекли великим князем – он им стал. Но киевляне не хотели Вячеслава, и только под угрозой мятежа старый князь сдался: он вернул стол Изяславу, а сам вынужден был удалиться.

Но и Изяслав долго не усидел на столе, на Киев шло войско, которое успел собрать изгнанный Юрий. И Изяславу пришлось снова просить Вячеслава взять стол, Юрий как альтернатива его пугал. Вячеслав поколебался, но предложение принял. Однако утвердиться на этом столе он успел: войско Юрия обступило Киев. Вячеслав перебрался в Вышгород, а Изяслав отправился собирать союзников за границами Руси. Такого союзника удалось найти Владимиру Мстиславичу – венгерского короля Гейзу.

Новая битва за Киев для Изяслава была тяжела: под Киевом его ждали вражеские полки, за его ратью следовала удалая рать Владимирко Галицкого, союзника Юрия. Изяслав оказывался зажатым между своими противниками. Ему удалось застать врасплох сына Юрия Бориса в Белгороде, тот бежал в Киев к отцу прямо из-за пиршественного стола. Юрий перепугался и, как и в первый раз, бежал из города.

Увидев, как обстоят дела, и особенно поняв всю трусость Долгорукого, союзник Владимирко Галицкий, друживший с его сыном Андреем, плюнул в сердцах и поворотил свою рать. Так и не приняв участие ни в единой битве, он ушел назад в Галицию.

А в Киеве Изяслав снова позвал дядю Вячеслава и предложил тому великое княжение. Свой поступок он объяснил так: «Бог взял моего родителя, будь мне вторым отцем. Два раза я мог посадить тебя на престоле и не сделал того, ослепленный властолюбием. Прости вину мою, да буду спокоен в совести. Киев твой: господствуй в нем подобно отцу и деду».

Тронутый этими словами Вячеслав назвал князя товарищем и сыном. Но для успокоения души они целовали крест на верность в Софийском соборе. Юрий между тем не оставил надежды на Киев. С новыми силами он подошел к древней столице. Изяслав встал с защитниками у киевских стен. Вячеслав послал сказать Юрию, чтобы не разорял Киева. Юрий просьбе не внял. Но взять город ему не удалось. Вся речка Лыбедь была красна от суздальской крови.

Изяслав бросился в погоню за бежавшим врагом. Битва была страшной. Несмотря на мужество Андрея Боголюбского, суздальцы с союзниками бежали от киевского князя. Изяслав сломал копье, был ранен в руку и бедро, как пишет летописец, плавал в собственной крови и едва держался в седле.

«Георгий, – пишет историк, – принял мир от снисходительных победителей. «Отдаем Переяславль любому из сыновей твоих, – говорили они, – но сам иди в Суздаль. Не можем быть с тобою в соседстве, ибо знаем тебя. Не хотим, чтобы ты снова призвал друзей своих, Половцев, грабить область Киевскую».

Георгий дал клятву выехать и нарушил оную под видом отменного усердия к Св. Борису: праздновал его память, жил на берегу Альты, молился в храме сего Мученика и не хотел удалиться от Переяславля. Один сын его, Андрей, гнушаясь вероломством, отправился в Суздаль».