Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Михаил требовал по крайней мере одного Феодора Ржевского: многие и того не хотели; наконец уступили необходимости и еще обязались заплатить Великому Князю знатное количество серебра. Некоторые из Бояр Новогородских вместе с Князем Афанасием остались аманатами в руках победителя; другие отдали ему все, что имели: коней, оружие, деньги».

Но мир не был прочным. Новгородцы стали готовиться к войне. Город они укрепили, из пригородов затребовали ополченцев. Князь испугался: «Он стоял несколько времени близ города, решился отступить и вздумал, к несчастию, идти назад ближайшею дорогою, сквозь леса дремучие. Там войско его между озерами и болотами тщетно искало пути удобного. Кони, люди падали мертвые от усталости и голода; воины сдирали кожу с щитов своих, чтобы питаться ею. Надлежало бросить или сжечь обозы. Князь вышел наконец из сих мрачных пустынь с одною пехотою, изнуренною и почти безоружною». Впрочем, заложников он все же удержал.

Юрий же три года прожил в Орде, очень близко сошелся с ханом Узбеком, женился на его сестре. Возвращаясь с молодой женой на Русь, он горел только одним желанием: сокрушить Тверь и Михаила. С ним шла монгольская рать Кавдыгая. Михаил, узнав о перемене счастья, за великокняжескую должность цепляться не стал, просил только не трогать Тверь и отпустить монголов назад.

В ответ Юрий пожег все Тверское княжество. Вот этого Михаил не стерпел: он созвал совет из бояр и духовенства и просил рассудить по справедливости, кто нарушает право – он или Юрий. Совет обвинил Юрия. Переговоры ничего не дали: Юрий шел добивать Тверь. Михаил выставил войско против объединенных полков Юрия, монголов и мордвы. Победил Михаил. Юрий бежал, а его молодая жена попала в плен. Эта жена и стала причиной дальнейшей беды.

Пока Михаил составлял грамоту и предлагал Юрию ехать в Орду, чтобы решить разом их спор, молодая Кончака умерла в Твери. Юрий тут же обвинил дядю в убийстве. В Орду они поехали порознь. Михаила задержали дела, и он послал сначала своего сына Константина. Но что мог сказать Узбеку 12-летний мальчик? Узбек был разъярен смертью сестры и поверил Юрию.

Когда Михаил приехал, судьба его была уже давно решена. Михаила забили до смерти и вырезали сердце. Труп бросили у шатра. Юрий был доволен. Противник устранен. Но даже Кавдыгай, увидев, как равнодушен князь к виду мертвого тела своего дяди, сказал ему: «Он твой дядя: оставишь ли труп его на поругание?» Летописец замечает, что труп прикрыл своей одеждой слуга Юрия.

С ярлыком на княжение Юрий вернулся на родину. С собой он также вез тело дяди и взятых в заложники Константина Михайловича и тверских бояр. Весть окрасила Тверь в цвета траура. Сыновья Михаила Дмитрий и Александр просили Юрия отдать им тело отца для погребения, на что тот согласился, но потребовал в обмен тело своей Кончаки. Обмен состоялся, но тверские бояре и Константин остались в заложниках. Дмитрий Михайлович мечтал их освободить. Похоронив отца, он занялся переговорами с Юрием, обещал дать полный отказ от претензий на великое княжение и 2000 рублей в придачу как выкуп за заложников.

Юрий согласился, но был обманут. Как только смог, Дмитрий поехал в Орду и привез ярлык на великое княжение. Юрий был в ярости. Напрасно он взывал к совести новгородцев – те не дали ему войска. Юрий с малой дружиной отправился к Владимиру, но по дороге едва не попал в засаду и в страхе бежал во Псков. Там его приняли как сына Александра Невского, но войска тоже не дали.

Юрий снова отправился в Новгород. С новгородцами он ходил на чудь и корелу, заключил мир с королем Магнусом и установил границу между государствами. Он был неплохим новгородским князем, деятельным и трудолюбивым. Но мысль о великом княжении прочно засела в его голове.

Так что, разобравшись с новгородскими делами, он опять поехал в Орду! Здесь он и столкнулся лицом к лицу с сыном убитого Михаила. Дмитрий долго не размышлял. Увидев своего врага, он вытащил клинок и вонзил в Юрия. Десять месяцев хан держал в Орде Дмитрия. И когда все думали, что месть русского князя будет прощена, он приказал его убить. Но в то же время ярлык на великое княжение Владимирское он отдал брату Дмитрия Александру.

На правление этого князя приходится, пожалуй, одна из черных страниц истории. В 1327 году вслед за дарованием великого княжения на Руси появилась конница Шевкала. Стали ходить слухи, что этот Шевкал «намерен обратить Россиян в Магометанскую Веру, убить Князя Александра с братьями, сесть на его престоле и все города наши раздать своим Вельможам. Говорили, что он воспользуется праздником Успения, к коему собралось в Тверь множество усердных Христиан, и что Моголы умертвят их всех до единого».

Карамзин говорит, что слухи были, конечно, неосновательны, поскольку противоречили как политике хана, так и численности шевкалова войска, но после этих ордынских смертей поверить можно было во все. Поверил в будущий кошмар и сам Александр. Он взбунтовал людей и поднял их на ничего не подозревающее монгольское войско.

«Сеча была ужасна, – пишет Карамзин. – От восхода солнечного до темного вечера резались на улицах с остервенением необычайным. Уступив превосходству сил, Моголы заключились во дворце; Александр обратил его в пепел, и Шевкал сгорел там с остатком Ханской дружины. К свету не было уже ни одного Татарина живого. Граждане умертвили и купцев Ординских, Сие дело, внушенное отчаянием, изумило Орду. Моголы думали, что вся Россия готова восстать и сокрушить свои цепи; но Россия только трепетала, боясь, чтобы мщение Хана, заслуженное Тверитянами, не коснулось и других ее пределов.

Узбек, пылая гневом, клялся истребить гнездо мятежников; однако ж, действуя осторожно, призвал Иоанна Данииловича Московского, обещал сделать его Великим Князем и, дав ему в помощь 50 000 воинов, предводимых пятью Ханскими темниками, велел идти на Александра, чтобы казнить Россиян Россиянами. К сему многочисленному войску присоединились еще Суздальцы с Владетелем своим, Александром Васильевичем, внуком Андрея Ярославича. Тогда Князь Тверской мог умереть великодушно, или в славной битве, или предав себя одного в руки Моголов, чтобы спасти подданных; но сын Михаилов не имел добродетели отца. Видя грозу, он пекся единственно о собственной безопасности и думал искать убежища в Новегороде. Туда ехали уже Наместники Московские: граждане не хотели об нем слышать.

Между тем Иоанн и Князь Суздальский, верные слуги Узбековой мести, приближались ко Твери, несмотря на глубокие снега и морозы жестокой зимы. Малодушный Александр, оставив свой добрый, несчастный народ, ушел во Псков, а братья его, Константин и Василий, в Ладогу. Началось бедствие. Тверь, Кашин, Торжок были взяты, опустошены со всеми пригородами; жители истреблены огнем и мечем, другие отведены в неволю. Самые Новогородцы едва спаслися от хищности Моголов, дав их послам 1000 рублей и щедро одарив всех Воевод Узбековых.