Геннадий Тираспольский - Беседы с палачом. Казни, пытки и суровые наказания в Древнем Риме

2. Изуверства как способ мести.В Древнем Риме распутники могли запросто лишиться своего орудия блудодеяний. Вот что писал об этом Марциал:

У Горация же эта угроза приведена в исполнение:

В лучшем случае мстительные мужья отрезали обидчикам нос и уши:

Разновидностью такого изуверства было вырезание ноздрей:

Отрезание выступающих частей головы производили не только на сексуальной, но и на общественно-политической почве. Так, солдаты, разъярённые экзекуцией, совершённой над военными трибунами, напали на легата Племиния, «истязали его по-вражески, отрезали нос и уши и бросили истекающего кровью». [796] Ливий, т. 2, с.462 (XXIX, 9, 7)

Возвращаясь к блудодеям, следует назвать и такой отталкивающий способ мстительного изуверства, как введение им в задний проход ерша, кефали или редьки. Вот что писал об этом Ювенал:

У Катулла читаем:

Такое изуверство было и у греков. Последние в этих случаях употребляли редьку, ср.; [799] Лукиан, с.253 (О смерти Перегрина, 9) . [800] Аристофан, с.211 (Облака, 1084–1085) «Шаланды, полные кефали…». Правда, и редька ерша не слаще.

3. Изуверства театральные.Чего только не увидишь в римских цирках! Вот, например, сцена самооскопления Аттиса [801] Хёфлинг, с.78 (см. о нём выше), а вот, пардон, совокупление женщины в роли мифологической Пасифаи со всамделишным быком (см., [802] Гиро, с.264 [803] Хёфлинг, с.79 ).

Эти способы изуверства применялись, разумеется, не к добровольцам, а только к тем, кто имел несчастье угодить под самый гуманный в мире римский суд. Лукиан, от имени своего героя, превращённого в осла, который по воле некоей знойной матроны сделался её сексуальным партнёром, рассказывал: «Хозяин мой очень веселился при этом зрелище и задумал показать меня всенародно за этим занятием. Приказав никому из посторонних об этом не рассказывать, он сказал: “Мы приведём осла в день представления в театр с какой-нибудь осуждённой женщиной и пусть он на глазах всех овладеет ею”. Они ввели ко мне женщину, которая была осуждена на растерзание зверями, и приказали ей подойти ко мне и погладить меня». [804] Лукиан, с.576 (Лукий, или Осёл 52) «А что же дальше?» — спросит заинтригованный читатель. «Читайте Лукиана», — отвечу я и присовокуплю пламенный призыв уже упомянутого товарища Победоносикова: «Учитесь у великих гениев проклятого прошлого!».

В техническом отношении издевательства обычно либо не отличаются от пыток, либо сходны с ними. Различие состоит здесь не способах причинения страданий жертве, а в целях: издевательства, как было сказано выше, производились должностным лицом не для понуждения дать показания либо уступить своё имущество, а для причинения кому-л. страданий с намерением его жестоко унизить, для удовлетворения своих извращённых наклонностей или для нанесения ущерба здоровью истязаемого.

Разнообразие издевательств таково, что они не поддаются сколько-нибудь внятной классификации. Ограничимся поэтому наиболее яркими примерами.

Так, явно склонный к садомазохизму (ср. [805] Блейер, с.466 ) император Тиберий забавлялся тем, что «с умыслом напоив людей допьяна чистым [806] т. е. неразбавленным, крепким вином, им неожиданно перевязывали [807] половые члены, и они изнемогали от режущей перевязки и от задержания мочи». [808] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.102 (III Тиберий 62, 2) По свидетельству Светония, принцепс Октавиан Август переломал ноги Таллу, своему писцу, за то, что он за пятьсот денариев выдал посторонним содержание его письма; [809] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.64 (II Божественный Август 67) свою невестку Агриппину (Старшую) император Тиберий сослал на остров Пандатерию, «а когда она стала роптать, то побоями центуриона выхлестнул ей глаз»; [810] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.98 (IV Тиберий 53, 2) в городе Риме император Калигула «за всенародным угощением, когда какой-то раб стащил серебряную накладку с ложа, …тут же отдал его палачу, приказав отрубить ему руки, повесить их спереди на шею и с надписью, в чём его вина, провести мимо всех пирующих»; [811] Светоний . Жизнь двенадцати цезарей, с.120 (IV Гай Калигула 32, 2) вольноотпущенник Филолог, выдавший убийцам Цицеронова брата Квинта, был отдан на расправу его жене, Помпонии, которая, по рассказу Плутарха, «подвергла его страшным пыткам, среди которых была и такая: он отрезáл по кусочкам собственное мясо, жарил и ел» . [812] Плутарх, т. 3, с.261–262 (Цицерон XLIX)

К разряду причудливых, но не менее гнусных относится издевательство, которым подвергал своих невольниц пятнадцатилетний (не капитан, а император) Гелиогабал. Сей замысловатый юнец впрягал в повозку раздетых донага и поставленных на четвереньки самых красивых женщин — по две, по три, по четыре и более — и, хлеща их нагайкой, голышом на облучке разъезжал туда и сюда (см. [813] Элий Лампридий . Антонин Гелиогабал, с.147 (XXIX, 2) ). Вожжами при этом служили, кажется, длинные пряди волос несчастных. Эти поездки настолько поразили даже тёртых римлян, что они поспешили увековечить мерзкую забаву на камее из белой яшмы (см. рисунок в книге [814] Егер, с.592 ).

Извращённая фантазия римских владык по части издевательств, похоже, не знала границ. Так, император Коммод будто бы «заметив на голове у одного человека среди чёрных волос белые, производившие впечатление червяков, …посадил ему на голову скворца, и тот, вообразив, что ловит червей, ударами своего клюва превратил голову этого человека в сплошную рану». [815] Элий Лампридий . Коммод Антонин, с.67 (X, 4) Тот же птицелюб часто «в очень дорогостоящие кушанья…, говорят, подмешивал человеческий кал и сам не отказывался отведывать их, считая, что он таким образом подшутил над другими». [816] Элий Лампридий . Коммод Антонин, с.67 (XI, 1)