Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

С юга, севера и востока страну обступали владения враждебно настроенных Габсбургов. К 1661 году на западе, юге и почти по всей своей протяженности на востоке границы королевства уже соответствовали природным, и только северная равнина и долины рек Маас, Мозель, Эн и Марна оставались «голыми», открывая дорогу на Париж. Воспользовавшись сменой власти в Мадриде, Людовик XIV предъявил права своей супруги на некоторые территориальные владения, подкрепив юридические доводы военными. Согласно договорам, заключенным в Ахене (1668) и Неймегене (1678), Франция приросла за счет части Фландрии (Испанские Нидерланды), почти всего Эльзаса, Франш-Конте (граничившей со Швейцарией) и нескольких городов-крепостей. Лилль, Страсбург и Безансон стали французскими. Границы королевства передвинулись на северо-восток на 200 километров. 8 января 1688 года король писал маркизу де Виллару: «Расширять свои владения есть наиболее достойное и самое приятное занятие государей».

Войны времен Людовика XIV способствовали созданию новой национальной территории. До тех пор и еще долго после того границы европейских государств отражали причудливый рисунок феодальных уделов.

Понятие «французского парка», вытянутого по струнке и расчерченного по квадратам, не применялось к границам. Французский же Король-Солнце придавал им особенное значение. Инженер Вобан, рассуждая как «технарь», предлагал монарху придать королевству четкую и ясную квадратную форму, поскольку «смешение дружественных и недружественных городов было ему совсем не по душе». Король заказал итальянскому картографу Кассини новую карту Франции, к которой прилагались десятки рельефных планов «железного пояса», охватывавшего территорию страны. Этими макетами, изображавшими оборонную мощь Франции, Людовик любовался в галерее Тюильри.

Некогда могущественная Испания теперь разваливалась. Из врага она стала союзницей, когда ее хилый правитель Карл И скончался в 1700 году, завещав свою империю Филиппу Анжуйскому – внуку Короля-Солнце. Англия в правление Стюартов хорошо ладила с Францией, но после революции 1688 года, когда к власти пришел бывший штатгальтер Голландии Вильгельм III Оранский, заклятый враг Людовика XIV, Франции пришлось постоянно сражаться с туманным Альбионом, естественным союзником Соединенных провинций, желавшим властвовать на всех морях и завладеть колониальным наследством Испании. Что же касается Голландии, традиционной союзницы Франции на протяжении почти целого столетия, то она превратилась в ее постоянного врага, когда преемник Ришелье кардинал Мазарини, водивший рукой несовершеннолетнего Людовика XIV, поставил себе целью полностью завладеть Испанскими Нидерландами. Кроме того, голландцы, нация торговцев-протестантов, мешали воплощению в жизнь новой торговой стратегии Франции, требуя снять таможенные барьеры. Австрийские Габсбурги поначалу были слишком поглощены угрозой со стороны турок, что позволило Людовику XIV довольно глубоко проникнуть в немецкие земли. В Меце, Брейзахе и Безансоне он учредил палаты воссоединения, которые должны были документально подтвердить права французской короны на те или иные земли. Имперский город Страсбург был внезапно занят французскими войсками в 1681 году без объявления войны (Южный Эльзас отошел к Франции еще раньше – по Вестфальскому договору). Тогда же французский флот бомбардировал Триполи, а в 1684 году – Алжир и Геную. Только союз Голландии, Испании и Австрии заставил Людовика заключить в 1684 году в Регенсбурге двадцатилетнее перемирие и отказаться от дальнейших «воссоединений». Но Австрийский дом, уладив проблемы с турками на Дунае, вскоре перешел к активной политике на Западе. Габсбурги возродили давнюю мечту – воссоздать империю Карла V; столкновение двух имперских устремлений привели к войнам за передел карты Европы, продолжавшимся почти весь XVIII век и приведшим к тяжелым экономическим и политическим последствиям для Франции.

Помимо завоеваний на континенте, в XVII-XVIII веках Франция создавала свою колониальную империю: сфера ее интересов отныне простиралась далеко за океан. Освоение новых земель, которым поначалу занимались искатели приключений и лучшей жизни, стало направлением государственной политики. В 1604 году французские крестьяне из Бретани, Нормандии и Пуату основали Акадию (ныне это Новая Шотландия в Канаде), в 1608 году Самюэль Шамплен заложил в устье реки Святого Лаврентия крепость Квебек (Новая Франция). При кардинале Ришелье, поощрявшем деятельность торговых компаний, французы основали поселение на северо-восточном побережье Южной Америки (Гвиана), в 1627 году заняли часть острова Сент-Кристофер, а в 1635 году – Мартинику, Гваделупу и Доминику. Из Ла-Рошели корабли отплывали в Новую Францию и Акадию, из Нанта большинство судов направлялось на Антильские острова (деловому человеку там было нетрудно разбогатеть). Не осталась без внимания и Африка: в 1638 году в устье реки Сенегал появилось поселение Сен-Луи, в 1642 году французы построили Форт-Дофин на южной оконечности острова Мадагаскар и высадились на острове Бурбон (Реюньон) в Индийском океане. Жан-Батист Кольбер, министр финансов Людовика XIV, способствовал активному проникновению французов на полуостров Индостан, где были созданы торговые фактории (Сурат в 1668-м, Масулипатам в 1669-м, Чандернагор в 1673 году); в 1674 году французская Ост-Индская компания основала форт-факторию Пондишери – центр французской экспансии в Индии. А в 1682 году исследователь Робер Кавалье де Ла Саль открыл земли на берегу Мексиканского залива и назвал их Луизианой в честь короля Людовика XIV. Войны, которые Франция вела в Европе, нанесли удар именно по ее колониальной политике: в результате войны за Испанское наследство (1701 – 1713) Людовик сохранил за своим внуком Испанию, однако отдал Англии часть Канады (Акадию, Новую Шотландию, остров Ньюфаундленд) и остров Сент-Кристофер; Франция также лишилась факторий в Сурате и Масулипатаме. А неудачная Семилетняя война (1756-1763) привела к тому, что Франция утратила большую часть своих заморских владений в Индии, Канаде и Вест-Индии, лишившись Луизианы и почти всего Сенегала.

В ходе всех этих войн, имевших в целом династический характер и не приносивших народу никакой сиюминутной выгоды, оборачиваясь для него чередой трагедий и бедствий, во Франции, несмотря ни на что, возникло еще одно важное явление: зарождение национального чувства.

В Средние века вассал протягивал своему сюзерену сложенные руки, признавая тем самым его главенство над собой и принося ему клятву в покорности. Этой клятве, впрочем, он мог изменить, найдя себе другого господина. Национальные причины были тут ни при чем; во время Столетней войны четыре гасконских графа во главе с графом Арманьяком отказались поддерживать английского короля (своего сюзерена, поскольку тот носил титул герцога Аквитанского) и сделали выбор в пользу французского монарха, хотя французами себя не считали. В 1627 году мятежные гугеноты Ла-Рошели обратились за защитой к Лондону Только сила принудила их признать над собой главенство французского короля – одной с ними крови, но другой веры. «Я думаю, что лучше иметь господином короля, который сумел взять Ла-Рошель, чем короля, который не сумел ее защитить», – сказал Гитон, мэр капитулировавшей крепости. Во время волнений Фронды (1648-1653) юному королю пришлось бежать из Парижа, а принц Конде, сам претендовавший на трон, заключил союз с испанским королем Филиппом IV – тем самым, войска которого менее десяти лет тому назад разбил при Рокруа. Маршал Тюренн влюбился в сестру Конде герцогиню де Лонгвиль и по этой причине тоже вступил в сговор с испанцами и даже стал главнокомандующим испанскими войсками. К счастью для Франции, герцогиня его разлюбила и Тюренн решил принять сторону французского короля.

Читать дальше