Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

Скромный идеал святого отшельника был чужд Гильдебранду, одаренному способностью оказывать на людей огромное влияние. Зрелище глубоко испорченного общества обрекало чувствительного Дамиани на отшельничество; Гильдебранд испытывал еще большие страдания, видя падение иерархической власти римской церкви. Мы должны вспомнить, что в годы юности Гильдебранда, когда будущее для него было полно надежд, престол св. Петра был занят нравственным уродом, а римская церковь была сведена на степень обыкновенного провинциального епископства, которое семья диких графов считала достоянием своих младших членов. Вдумчивому человеку, сознававшему мировое значение папства, не трудно было понять, чем было обусловлено это падение папства и какими средствами могло быть достигнуто его возрождение. Причины упадка папства заключались в подчинении духовенства, превратившегося в феодалов, светской власти и затем в ослаблении церковной дисциплины; средствами возрождения папства являлись реформы этой дисциплины, объединение всей церкви под верховной властью Рима и освобождение папства и духовенства, первого из-под власти римской знати и королевского патрициата, второго — от светской инвенституры.

В трудные времена раскола и междоусобной борьбы городских партии папы имели обыкновение обращаться за помощью к германским королям, призывали их в Рим и возлагали на них императорскую корону; эти временные услуги оплачивались каждый раз восстановлением вассальных отношений к имперской власти. На соборе в Сутри Гильдебранд присутствовал, будучи юношей. На этом соборе папство было низведено Генрихом III в положение простого епископства; это дало возможность Генриху III наделять папством своих любимцев так же легко, как каким-нибудь германским епископством. Сопровождая в Кельн Григория VI, присужденного к изгнанию, Гильдебранд имел достаточно досуга для того, чтобы подумать о рабстве, на которое обрекал папство его освободитель-император. Надлежало перенести борьбу за пределы городской территории — сделать ареной этой борьбы всю империю. Папство должно было освободиться из-под ига имперской верховной власти, а это могло быть достигнуто только при условии, если бы церковь была поставлена вне законов государства. Эти оба учреждения под влиянием феодализма за многие века его существования сплелись друг с другом самым тесным образом; лишение светской власти права инвеституры должно было теперь освободить церковь от имперских феодальных оков, точно так же, как с установлением безбрачия все духовенство выделялось из общества, освобождалось от его обязанностей и становилось чуждым его интересам. Нести ответственность духовенство должно было только перед одним папой; при этом условии он, как глава всех архиепископов и провинциальных церквей, мог надеяться на то, что удастся подчинить себе так же и королевскую власть.

Эти великие планы слагались мало-помалу в уме Гильдебранда. Мы уже говорили о том, как неутомимо работал Гильдебранд со времени избрания Льва IX папой и как, будучи канцлером, он после издания избирательного декрета шаг за шагом завоевал папству и все большую независимость, и все большее значение. Насильственные перевороты способствуют выработке сильных характеров, и Гильдебранд, прежде чем стать папой, проходил школу борьбы за реформу в продолжение правления шести своих предшественников. Ученье длилось долго и было нелегким; но никогда ни один монарх не вступал на престол с таким глубоким знанием положения дел, людей и своих сил и с таким ясным пониманием поставленной себе цели, какими обладал Гильдебранд.

Перед избранием папы партией реформы был намечен план действий, в составлении которого, по всей вероятности, принимала участие и Беатриса Тосканская. Архидиакона Гильдебранда надлежало провозгласить папой среди бурных кликов народа, как бы вдохновенного самим Богом. 22 апреля, когда тело умершего Александра еще не было погребено и оставалось в Латеране, раздались громкие крики, требовавшие избрания Гильдебранда папой, и затем торжествующие кардиналы, сопровождаемые ликующим народом, отвели Гильдебранда в церковь Св. Петра in Vincoli, где он и был провозглашен папой. Кардиналы объявили составленный заранее избирательный декрет, и народ, стоявший густыми толпами, мог по совести присоединиться к восхвалениям, которые воздавались достоинствам избранного папы.

Когда папой был выбран Григорий I, он бежал, желая уклониться от обязанностей, которые на него возлагались. Григорию VII, министру пяти пап, опытному в государственных делах, такое смирение было бы совершенно не свойственно. Гильдебранд не прилагал стараний к тому, чтобы быть избранным, так как был уверен в своем избрании. Возгласы народа, доходя до слуха Гильдебранда, не вызывали в нем никакой тревоги, и он внимал им как полководец, которого после множества одержанных им побед легионы провозглашают императором. И тем не менее этот человек, которого ждала такая великая судьба, на мгновение почувствовал в себе нерешительность перед тем, как вступить на ту вершину могущества, на которую люди слабого характера нередко восходят не задумываясь и с легким сердцем только потому, что не способны понять роковое величие этой вершины. Противники Гильдебранда, для которых было весьма важно подорвать доверие к правильности его избрания, стали уверять, что Гильдебранд был избран только благодаря обману и подкупу. Но эти уверения были несправедливы. Огромное большинство римлян стояло на стороне Гильдебранда как человека, который вполне отвечал тому времени. Своей безупречной жизнью Гильдебранд внушал к себе уважение, и перед умом его преклонялись все. Избрание, если бы оно было произведено с нарушением канонических установлений, отдало бы Гильдебранда безоружным в руки его многочисленных врагов; при таких условиях осторожный Гильдербранд не возложил бы на себя тиару.

Новый избирательный декрет несомненно сохранял за Генрихом право утверждения выборов, и Григорий VII не мог не считаться с этим правом; поэтому он известил короля о своем избрании. Хлопотать о том, чтобы согласие короля было получено, Григорий не счел нужным; тем не менее он благоразумно отсрочил свое посвящение до того времени, когда мог быть уверенным, что это утверждение последует или в нем не будет надобности. Непреклонная строгость, которую должен был проявить в деле реформы такой человек, как Григорий VII, пугала епископов Галлии и Германии, и они советовали Генриху не утверждать выборов. Если бы на германском престоле вместо юного государя, увлекаемого страстями, сидел чело век сильного характера, он, конечно, не примирился бы с избранием Григория и устранил бы со своей дороги будущего врага раньше, чем он стал силен. Но Григорию так же, как многим великим правителям, посчастливилось достигнуть власти тогда, когда сильные люди лежали в могиле, а в живых оставались только слабые его противники. Великие победы, одержанные Григорием и составляющие поныне предмет изумления, были возможны только потому, что германская империя была охвачена смутой и престол Германии был занят юношей, лишенным самообладания.