Валентин Седов - Славяне. Историко-археологическое исследование

Среднеевропейские переселенцы очень скоро, если не сразу, вступили в контакты с финскими аборигенами. Это, в частности, наблюдается в округе оз. Неро, в регионе концентрации пришлого населения. Здесь образовались единые поселения и могильники с общей «мерянской» культурой второй половины I тыс. н. э. Постепенно единая культура распространяется по всему междуречью Волги и Клязьмы. Финноязычная меря, по-видимому, все более и более втягивалась в единый этногенетический процесс, который вел к формированию древнерусского населения Ростово-Суздальской земли.

На территории финской мери, наряду с характеризуемыми браслетообразными височными кольцами, появились и специфические — браслетообразные втульчатые. Один конец их завершался втулкой, другой, несколько заостренный, вставлялся в неё (рис. 84). Такие украшения в сравнительно небольшом количестве разбросанно встречены по всему ареалу мери. [680]Скорее всего, они носились местным населением, включившимся в процесс славянизации.

Рис. 84. Височные кольца финноязычных мери и муромы, производные от славянских браслетообразных украшений

1 — втульчатое височное кольцо;

2, 4 — подвески;

3 — щитковое височное кольцо.

1, 2 — Сарский могильник;

3, 4 — Максимовский могильник.

Начавшийся во второй половине I тыс н. э. ассимиляционный процесс завершился лишь в первых веках II тыс. н. э. Финские культурные элементы в сравнительно небольшом числе отчетливо проявляются еще в курганах XI–XIII вв. [681]О длительном сожительстве местного финноя-зычного и пришлого населения в рассматриваемом регионе говорят и данные ойконимии. [682]

Очевидно, в условиях славяно-финского симбиоза этноним местного населения — меря — был перенесен, как это нередко было в древней истории Европы, на все население междуречья Волги и Клязьмы. Накануне и в период становления Древнерусского государства все жители Ростовского края назывались мерей. В Повести временных лет сообщается, что первыми жителями были «в Ростове меря», «на Ростовском озере меря, а на Клещине озере меря же». [683]

В середине IX в. словене ильменские, кривичи и меря образовали конфедерацию трех племен — раннее военно-политическое образование с общим войском, сумевшим отразить набеги дружин норманнов. [684]Согласно летописному Сказанию о призвании варягов, в 60-х гг. этого столетия эти племена приглашают на княжение трех братьев из Скандинавии.

Меря упоминается в летописях среди участников похода Олега 882 г. на Киев и похода Руси 907 г. на Константинополь. Это было уже не поволжско-финское племя, а воины из среды населения Ростовской земли, сформировавшегося в условиях славяно-мерянского симбиоза.

^^^Мурома

Массив славянского населения, осевшего в середине I тыс. н. э. в Волго-Окском регионе, нужно полагать, был весьма многочисленным и довольно активным. Из региона раннего расселения носителей браслетообразных височных колец с сомкнутыми и заходящими концами исходили культурные и этнические импульсы на соседние территории. Уже в VII в. славяне проникли в область расселения поволжско-финского племени муромы. В Малышевском могильнике, принадлежавшем этому племени, браслетообразные кольца рассматриваемого облика встречены в единичных захоронениях ранней стадии («А»). Носились они по одному или по два с каждой стороны головы. [685]В Кочкинском могильнике, датируемом второй половиной VII — первой половиной VIII в., браслетообразные кольца с сомкнутыми концами обнаружены в десяти погребениях: в двух по обряду кремации, остальные при трупоположениях, преимущественно с нехарактерной для финно-угорского мира западной ориентировкой. [686]

Такие же височные украшения встречены и в других могильниках муромы — Подболотьевском, Максимовском и Чулковском, [687]имеются они и на поселениях этого племени. [688]

Эти находки в памятниках муромы, безусловно, отражают инфильтрацию славянского населения в среду этого племени. Очевидно, вскоре традиция ношения височных колец воспринимается местным финноязычным населением. При этом вырабатывается своеобразный тип браслетообразных колец — щитковоконечных: один конец их оформлялся в виде овально-округлого щитка с отверстием, другой завершался крючкообразно (рис. 84). Такие украшения получают распространение среди муромских женщин [689]и сосуществуют параллельно вместе с браслетообразными сомкнутыми височными кольцами.

Щитковоконечные кольца зарождаются, судя по материалам Малышевского и других муромских могильников, на завершающем этапе стадии «А», а их широкое бытование приходится на IX–X вв. Муромские женщины носили по четыре-пять таких колец с каждой стороны головы. [690]Они нередко дополнялись шумящими привесками или спиральными перстнями, нанизанными на их стержни. Это явно неславянская особенность, она указывает на принадлежность погребенной к местному финскому этносу. В Малышевском могильнике, по подсчетам А. Ф. Дубынина, щитковоконечные кольца составляют 74 % всех браслетообразных украшений, в Подболотьевском — около 80 %. Все же эти могильники VIII–XI вв. следует рассматривать не как собственно муромские, а как памятники муромско-славянского населения. Последние щитковоконечные височные кольца датируются первой половиной XI в. Это дает основание полагать, что к середине этого столетия процесс славянизации основной части финноязычной муромы подошел к финалу.

В исторических событиях, отраженных на первых страницах русских летописей, мурома не упоминается. Она названа только в перечне племён во вводной главе Повести временных лет, а также в статье под 862 г., где говорится, что древним населением города Муром была мурома. [691]Раскопки этого города свидетельствуют, что с момента своего возникновения это было славянское поселение. Вероятно, и здесь в процессе взаимодействия славян с местным финноязычным племенем имел место перенос его этнонима на все древнерусское население Муромской округи.

Славянское расселение раннего средневековья, как показывают материалы археологии, протекало порой скачкообразно. Более или менее крупные группы славян, оторвавшись от основного массива, продвигались далеко и какое-то время проживали изолированно. Такая картина, в частности, наблюдается на Балканском полуострове и Пелопоннесе. В Поволжье памятниками такого расселения являются Безводинский могильник и поселение с могильником у с. Попово на р. Унже.