Юрий Фельштинский - Крушение мировой революции. Брестский мир

Ленин. ПСС, т. 36, с. 483-486.

Аникеев. Деятельность ЦК РСДРП (б), с. 263.

Там же.

Для постановки перед украинскими большевиками основных задач момента решено было созвать конференцию большевиков Украины. Конференция проходила в Москве. Формально Ленин, как и другие члены советского правительства, не имели к конференции никакого отношения. В самом начале июля Ленин, однако, встречался с делегатами этого «Первого съезда большевистских организаций Украины» (Переписка секретариата ЦК, т. 3, с. 70-72, 92-95, 99-101; Ленин. ПСС: т. 36, с. 722). Для организации подрывной работы на Украине и контроля ее большевик Г. И. Бокий был назначен «агентом ЦК Российской коммунистической партии, командируемым в ОК Западной области и Краевой комитет для подробного ознакомления с постановкой и ведением нелегальной работы в оккупированных местностях» (цит. по кн. Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 370).

Грандиозная катастрофа — Голос Киева, № 43, 7 июня 1918.

На Кубани. Уничтожение красной гвардии у Таганрога — Русский голос, № 25, 16 июня 1918.

На Украине — там же.

Телеграммы. Крымский кабинет — Голос Киева, № 54, 21 июня 1918.

Телеграммы. Черноморский флот — там же.

Волнения среди железнодорожных служащих Украины летом 1918 года вспыхивали неоднократно. Причины, в общем, были экономические. Финансовое банкротство железных дорог привело к обнищанию служащих, которым перестали выплачивать жалование, в ряде случаев — с сентября 1917 года, чаще — с марта-апреля 1918. На южных линиях железнодорожники по три дня не получали хлеба и теперь требовали восстановления хлебного пайка. 16 июля вечером забастовка охватила все линии юго-западных железных дорог. На следующий день в Киев прибыло только пять поездов, а покинуло — два, но и те в пути были задержаны. К забастовке присоединились Житомирская, Подольская и южные железные дороги, затем — Полесская и Екатерининская. После 17 июля из Киева не отошел ни один поезд. Пассажирское и товарное движение замерло. Приостановили работу и многие управления, служащие которых постановили присоединиться к забастовке. В Киеве забастовала служба сборов, депо, главные мастерские, вагонные парки, многие конторы, все станционные отделения. Не работали билетные кассы. Перепуганное австрийское командование настаивало на уплате служащим всего долга и удовлетворении некоторых других требований. 17 июля с разрешения стачечников в Одессу и Шепетовку было отправлено по одному специальному поезду с деньгами для уплаты жалованья за старые месяцы служащим некоторых южных линий. По некоторым железнодорожным линиям отдельные поезда еще двигались 17 числа, но это были лишь составы, не успевшие прибыть к месту назначения. Отправления новых поездов приостановились полностью на всех линиях.

В связи с этим в Одессе австрийским командованием было созвано совещание из представителей разных ведомств и союза служащих для выяснения вопроса о ликвидации забастовки. Те заявили, что забастовка может быть прекращена лишь по удовлетворении требований главного дорожного комитета. Тогда министр путей сообщения Украины В. А. Бутенко пригрозил увольнением мастеровых и рабочих киевских главных мастерских, назвав их зачинщиками забастовки. В выпущенном им циркуляре он предупреждал, что в случае отказа выйти на работу железные дороги будут переданы в ведение германского военного командования, причем все бастующие будут уволены и высланы за границу (в Россию).

Высылки из Украины, преимущественно в Россию, практиковались на основании закона от 2 августа 1917 года. Кроме того, на основании того же закона о высылке, задержанных передавали в распоряжение германского командования, которое не высылало арестованных, а отправляло в концлагеря (хотя это и противоречило существовавшим украинским законам). Так поступили, например, с бундистами, участниками съезда профсоюзов, на котором были приняты резолюции, направленные против правительства Украины. (См., в частности, АИГН, 157/5. Господину Председателю Совета министров [от] председателя Временного главного украинского комитета бунда М. Г. Рафеса. 7 сентября 1918 г. с. 5-7, 18-20. Перепечатано из книги «М. Г. Рафес. Накануне падения гетманщины. Из переживаний 1918 г.» Киев, 1919, с. 75-96.)

Но угрозы не действовали. 18 июля германские войска начали занимать товарные станции (в попытке обеспечить транспортировку продовольствия в Германию). На пассажирских станциях они захватывали паровозы. В Ровно и некоторых узловых пунктах были арестованы стачечные комитеты. Но на следующий день забастовочное движение лишь разрослось еще больше. В Киев по юго-западным и по московско-киевско-воронежской железным дорогам не прибыло ни одного поезда. Из Киева отправки поездов также не было. В Дарницу 18 июля прибыло с севера три поезда, но на Киев их не пустили. Киево-полтавская линия и участок Полтава-Харьков также бездействовали. Не пропускала поездов и большая часть Полесских железных дорог. В Знаменку прибыло два последних поезда — один из Ростова, другой из Екатеринос-лава. Затем движение было остановлено. Железнодорожная забастовка на Украина стала всеобщей (АИГН, 157/3, а также AT, Т-3848. КМ, № 116, 20 июля 1918).

Возможно, что именно в связи с обострением положения на Украине германские власти совместно с украинским правительством в ночь на 27 июля арестовали С. В. Петлюру, председателя Всеукраинского союза земств и председателя Киевской губернской земской управы. Вместе с ним был арестован заместитель Петлю-ры по управе В. Ф. Химерик. Петлюра сравнительно продолжительное время был военным министром украинского правительства, а во время наступления большевиков на Киев принял на себя командование украинской армией, сражавшейся против советских войск. В знак протеста против подписания Центральной Радой Брестского мира с Четверным союзом Петлюра вышел в отставку, из-за чего стал крайне популярен; и на первом на Украине киевском губернском земском собрании был единогласно избран председателем губернской земской управы, а затем и управы Всеукраинского земского союза (АИГН, 157/4, а также AT, Т-3848. КМ, № 124, 30 июля 1918).

Сами большевики поддерживали эти устремления и надежды.

«Когда Раковский и Мануильский вышли из украинского поезда, — вспоминал один из современников о прибытии двух видных большевиков в середине 1918 года на Украину, — они просили немецких офицеров и солдат, охранявших их в дороге, приблизиться к ним. Когда те окружили их, Раковский вскочил на откуда-то появившуюся табуретку и стал произносить на немецком языке омерзительную речь. В ней он резко критиковал [...] государственный строй Германии, весьма оскорбительно отзывался о германском императоре [...]. Немецкие солдаты и их офицер, которых мы всегда считали весьма дисциплинированными, [...] горячо аплодировали Раковскому (...) (Д. Н. Резников. Встреча с Раковским и Мануильским, с. 6).