Юрий Фельштинский - Крушение мировой революции. Брестский мир

АИГН, 137/8, с. 6-7.

Миничев. В дни левоэсеровского мятежа, с. 66-69.

Состоявшийся в августе 1918 года Первый совет ПЛСР подтвердил, что «Мирбах убит по постановлению ЦК партии, согласно директивам, полученным ЦК на партийном съезде» (цит по кн. Гусев, Партия эсеров, с. 272). И никого не смутило то, что своими глазами директивы этой никто не видел. Такой директивы съезд не давал.

Е. 6 июля — в Большом театре, с. 12.

Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 364.

Спирин. Крах одной авантюры, с. 51-52.

Там же, с. 53.

Известия ЦК КПСС, № 5, 1989, с. 145, 146. Написано Свердловым.

Спирин. Крах одной авантюры, с. 54.

Цит. по кн. Кармайкл. Троцкий, с. 43.

Пятый съезда Советов, с. 209.

Свердлов. Избранные произведения, т. 2, с. 246.

Пятый созыв ВЦИК, с. 57, 58, 61, 62. Большинство левых эсеров было освобождено из-под ареста только после принятия первой советской конституции. Лишь 13 человек посадили на гауптвахту в Кремль. Десятерых, однако, вскоре выпустили. Под арестом остались Спиридонова, Измаилович и Мстиславский, которые по решению большевистской фракции Пятого съезда Советов подлежали суду революционного трибунала (Спирин. Крах одной авантюры, с. 55).

Шестак. Тактика большевиков, с. 101.

Уже 8 июля 1918 г., т. е. еще до решения Пятого съезда Советов, петроградский губисполком снял со всех ответственных постов левых эсеров, отказавшихся осудить свой ЦК. Вскоре члены фракции левых эсеров были исключены из состава Совета. Череповецкий губсовет удалил левых эсеров из губернского и уездного Советов, а из Казанской губернии доносили, что «все ненадежные исполкомы с кулацким и эсеровским элементом упразднены и на их месте созданы [...] новые исполкомы с исключительно коммунистическим составом [...]». Левые эсеры были исключены из Советов Новгорода, Перми, Витебска, Орла и многих других городов. К осени 1918 г. левых эсеров, оставшихся в Советах, насчитывалось немного. Так, из 736 депутатов 31 уездного Совета, где еще оставались левые эсеры, последних было лишь 146 человек, а большевиков — 495 (Гусев. Крах партии левых эсеров, с. 220-221). Таким образом, левоэсеровские функционеры либо потеряли свои посты, либо осудили свой ЦК и тем на время спасли свои должности. Нередко сотрудничества большевиков и левых эсеров на местах требовали обстоятельства. Так было в Сибири во время чехословацкого восстания, где-левые эсеры работали вместе с большевиками, как и раньше, или в Брянске, где хорошие отношения с большевиками не прекращались и после московских событий» (Вестник Московского университета, с. 39-40).

Троцкий. О Ленине, с. 119.

Дзержинский. Избранные статьи и речи, с. 111-116.

Из истории ВЧК, с. 154.

Правда, 8 июля 1918, № 139.

Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, с. 316.

Известия ВЦИК, 8 июля 1918, № 141.

Петере. Воспоминания о работе ВЧК, с. ПО. 22 августа 1918 г.

Дзержинскому был возвращен пост руководителя ВЧК (В борьбе за победу Октября, с. 297-298).

Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, с. 316.

Петере. Воспоминания о работе ВЧК, с. 109.

Спирин. Крах одной авантюры, с. 79.

Steinberg. In Workshop of the Revolution, p. 222. В обвинении, опубликованном неделей позже, об Александровиче говорилось, что, «воспользовавшись своим положением [...] он ввел в Комиссию убийц Мирбаха — Блюмкина и Андреева. Он же приложил печать к подложному удостоверению, с помощью которого убийцы добились приема у графа Мирбаха [...]. Решившись на выступление, Александрович заблаговременно подготовил пути отступления для отряда и принял самое деятельное участие в восстании. Им был отдан приказ арестовать Лациса, Петерса, Визнера и других членов и сотрудников Комиссии. Он же послал отряд для захвата всей Комиссии и ее помещения» (Известия ВЦИК, 14 июля 1918).

Соломон. Среди красных вождей, т. 1, с. 82-83. Показания Александровича советскими чекистами опубликованы не были.

Между тем есть все основания полагать, что данные им показания, равно как и показания Спиридоновой, опубликованные в «Красной книге ВЧК», были пересланы немцам в Берлин. На это указывает то обстоятельство, что в «Красной книге ВЧК» показаниям Спиридоновой предшествует пометка «Берлин» (в новом издании 1989 года, с. 268, эта пометка была редакторами снята, но она имеется в машинописной копии «Красной книги ВЧК», хранящейся в АИГН, с. 319 копии). А то, что какие-то показания Спиридоновой и Александровича в Берлин в те дни пересланы были, следует из одного из документов архива Троцкого (AT, T-564).

Красная книга ВЧК, с. 159.

Спиридонова. Открытое письмо, с. 194.

Достоевский замечательно описывает состояние, в котором, должно быть, пребывал в те минуты Ленин, в эпизоде возвращения Раскольникова на место убийства старухи-процентщицы и Лизаветы.

«[...] Он шел и смотрел в землю. Вдруг, как-будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у того дома, у самых ворот [...]. Неотразимое и необъяснимое желание повлекло его. Он вошел в дом, прошел всю подворотню, потом в первый вход справа и стал подниматься по знакомой лестнице [...] Ему представлялось почему-то, что он все встретит точно так же [...] даже, может быть, трупы на тех же местах на полу.

А теперь: голые стены, никакой мебели; странно как-то! Он подошел к окну и сел на подоконник».

Крупская. Переезд Ильича в Москву, с. 192-193. Советские историки не слишком убедительно объясняют поведение Ленина.

Вот что пишут составители книги «Ленин в Москве»: «После разгрома левоэсеровского мятежа в Москве Владимир Ильич решил осмотреть особняк Морозова, в котором находился штаб «левых» эсеров. По воспоминаниям Н. К. Крупской, Владимира Ильича заинтересовало, почему эсеры выбрали этот особняк своим штабом и как организовали его защиту» (Ленин в Москве, с. 61-62.) Но левые эсеры не «выбирали» особняк Морозова — там расквартировывался отряд Попова. И никакой «организации защиты» проведено не было. Ленина тянуло к особняку увидеть результаты своего деяния. Визит Ленина в особняк был произведен в такой тайне, что о нем не знали даже охранявшие подступы к особняку солдаты. И появление в вечерние часы неизвестного автомобиля, направлявшегося к особняку, настолько удивило их, что по машине Ленина был открыт огонь. (Ульянова. О Ленине, с. 128.)