Дэвид Дуглас - Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле

Для реализации намеченных целей епископам требовалась опора. Ею стали архидьяконы, которые по своей должности являлись проводниками политики вышестоящего иерарха в любой средневековой епархии. Именно на XI век приходится период становления архидиаконства Нормандии. Известно, что деятельность архидьяконов была узаконена в 1040 году на соборе иерархов провинции архиепископом Може. К тому моменту архидьяконы или схожие по функциям должности имелись в Руане, Котансе и Лизье. Подписи четырёх архидьяконов подтверждают известную хартию епископа Байе Одо. Судя по всему, речь идет о главах четырех округов, которые чуть позже и составили его епархию. Пять других архидьяконов, которые заверили акт передачи епископом Ивом земель в дар аббатству Сен-Винсент-дю-Мен, видимо, были руководителями церковных округов, вошедших в состав епархии Се между 1040-м и 1066 годами. При этом из всех дошедших до нас документов, составленных до 1035 года, лишь в дарственной архиепископа Руанского Роберта аббатству Шартре от 1024 года фигурируют подписи двух архидьяконов. Это еще одно доказательство того, что в полном объеме данный институт был полностью восстановлен именно теми епископами, которые занимали церковные кафедры в период правления герцога Вильгельма.

Архидьяконы и дьяконы играли первостепенную роль в централизации управления церковными делами, поскольку именно через них осуществлялась связь прелатов с приходами и округами, статусы которых в Средние века зачатую сильно разнились. Конфигурация церковных округов Нормандии с их правами и обязанностями по отношению к центру окончательно определилась в XIII веке. Однако процесс их формирования начался гораздо раньше. Часть из них была создана еще в конце XI века. Источников, подтверждающих наличие таких административных образований в столь ранний период в Се и Авранше, правда, не обнаружено. Зато имеются документальные сведения о том, что в Котансе при епископе Жофрее нечто подобное уже существовало. Первое упоминание о создании дьяконской кафедры в Эврё также относится к последней четверти XI века, и практически нет никаких сомнений в том, что церковные округа епархии Лизье в основной своей массе были созданы при епископе Гуго. Об Одо, епископе Байе, известно, что он постоянно взаимодействовал с главами округов и приходов, которые позже вошли в состав этой епархии. Наконец, несмотря на то что названия должностей глав подразделений епархиальной церкви Руана в источниках сильно разнятся, наличие подобного церковно-административного деления во времена герцога Вильгельма очевидно. Не вызывает сомнения и то, что завоевание Англии ускорило данный процесс, поскольку у прелатов появились дополнительные средства. По крайней мере, достоверно, что епископы Жофрей и Одо использовали часть доходов со своих английских владений на развитие административной системы возглавляемых ими епархий Котанс и Байе. Заметим, что речь идет именно о развитии, поскольку основные элементы этой системы были заложены ранее, причем не только в этих епископствах.

Получается, что прелаты и критиковавшие их монахи-реформаторы не противостояли друг другу, а действовали в одном направлении. Правда, незадолго до прихода к власти Вильгельма некоторые нормандские монастыри добились предоставления им «клюнийских привилегий», дававших право не подчиняться юрисдикции епископа той епархии, на территории которой они находились. Монашеские общины теоретически получили право самостоятельно выбирать аббата и в ряде случаев собирать епископский выход с определенного числа «независимых» приходов. Однако неизвестно, сколько монастырей реально пользовались этими привилегиями между 1035-м и 1066 годами. Зато до нас дошел компромиссный договор между аббатством Мон-Сен-Мишель и Джоном Авраншским, согласно которому в юридических вопросах последнее слово оставалось за этим епископом. Известно также, что епископы со своей стороны неоднократно оказывали существенную помощь монашескому движению. Больше других на данном поприще прославился Маурилиус. Он, согласно источникам, был «другом и благодетелем» общин Жюмьежа, Сент-Уана, Трепо и Сент-Имера. Но знаменитый монах-архиепископ не был исключением. Многие прелаты добавляли весьма значительные личные вклады к пожалованиям, сделанным монастырям их родственниками. Так Вильгельм, епископ Эврё, передал крупные земельные наделы монастырю Сен-Турин. Епископ Лизье Гуго присоединился к своей матери Лисцелине, графине О, решившей сделать достойный богатейшего семейства Нормандии дар руанскому аббатству Святой Троицы. Только благодаря финансовой поддержке епископа Котанса Жофрея смогли возродиться монашеские конгрегации его полуразрушенной епархии.

Возрождение нормандской церкви было тесно связано не только с политикой, но и с культурой. На рассматриваемый нами период приходится настоящий архитектурный ренессанс, который не могут отрицать даже самые предвзятые критики. Собор в Бернье — одно из самых ранних произведений зодчества — содержал в своем архитектурном ансамбле множество совершенно новых для того времени элементов. Эти идеи были подхвачены создателями Мон-Сен-Мишеля, собора Святой Троицы в Руане, Сен-Турина в Эврё, церкви Сент-Уан, Монтивиллье, Лира, Лизье и Жюмьежа. Новый великолепный архитектурный стиль, выработанный именно здесь, не называют нормандским лишь потому, что он впитал в себя «лучшие достижения школы, которую принято именовать Романской». Появление этих зданий является доказательством того, что «активизация монашества дала импульс и развитию зодчества в Нормандии». Однако без епископов многие из них просто бы не построили. В XX веке в тайниках Реймского собора были найдены документы, которые дают новое представление о роли архиепископа Маурилиуса в создании этого великолепного образца церковной архитектуры. Они же более подробно рассказывают о строительстве соборной церкви в Байе, начатого епископом Гуго и завершенного епископом Одо. Новый кафедральный собор в Лизье, возведение которого было начато в 1049 году, также было завершено с помощью епископа Гуго, который и освятил его 8 июля 1060 года. Наконец, епископ Жофрей оставил по себе память в виде величественной церкви, отдельные детали и помещения которой являются частями современного кафедрального собора Котанса.

Религиозное возрождение отразилось не только на расцвете архитектуры. Образование и литература также получили импульс для своего развития. Оригинальный кюнийский устав с его подчеркнутым вниманием к формальной стороне религиозной жизни и многочасовыми литургическими службами, практически не оставлял монахам времени на обучение. Однако в его нормандской интерпретации все было несколько иначе. Вильгельм Дижонский, сам очень образованный человек, считал, что обучение является таким же долгом монаха, как и участие в богослужениях. Неудивительно, что община Фекана практически с первых же дней своего существования выказала интерес к научной и образовательной деятельности, а школа при этом монастыре стала весьма заметным явлением того времени. Достаточно сказать, что в ней могли обучаться не только монашествующие, но и миряне. Более того, для пришедших издалека при монастыре было создано нечто вроде бесплатного общежития. Не исключено, что источники несколько идеализируют эту школу. Но для нас интересен сам факт ее существования, а еще важнее то, что она была не единственной в Нормандии. Обучение велось также в аббатствах Сент-Уан, Святой Троицы, Мон-Сен-Мишель и, возможно, в Жюмьеже и Сент-Эврёле. Их основной задачей была подготовка монахов к жизни в обители. Однако появление и достаточно широкое распространение подобных заведений позволяет говорить о заметном прогрессе в деле образования, достигнутом Нормандией в период, предшествовавший походу в Англию.