Дэвид Дуглас - Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле

Превращение Лебека из маленькой общины в один из крупнейших монастырей Нормандии также связано с именем Ланфранка. К Херлуину и его товарищам он присоединился примерно в 1042 году, в возрасте тридцати пяти лет. Он уже был достаточно известен своей проповеднической деятельностью в Северной Италии и Авранше. Однако на берегах Риля его ожидал не самый восторженный прием. Первые три года он, как отмечают источники, преодолевал недоверие и боролся с религиозным невежеством окрестных жителей. Но терпение и дух этого выдающегося религиозного деятеля помогли ему выстоять. Херлуин и все остальные признали первенство самого Ланфранка и правильность его учения. Вскоре из других частей Нормандии стали съезжаться желающие поучиться у него богословию. Известность и авторитет обители Лебек росли день ото дня. К 1060 году монастырь стал признанной теологической школой. В этот период в его стенах появился человек, возможно даже более великий, чем Ланфранк. Речь идет об Ансельме, будущем епископе Кентерберийском. С его приходом Лебек получил все, что необходимо для достижения гармонии. Горячие молитвы Херлуина, гениальный ум Ланфранка, святость Ансельма и подвижничество их соратников, соединившись, образовали некое «религиозно-энергетическое поле», влияние которого распространилось далеко за пределы самого монастыря. Лебек, «основание которого из-за враждебности окружающего населения казалось почти безнадежным предприятием, менее чем за четверть века сумел не только вовлечь это население в религиозную жизнь, но и стал образцом для подражания и учителем веры для всего нормандского монашества».

Монастырь, в стенах которого с 1058-го по 1063 год находились «два величайших интеллектуала и гораздо большее количество величайших ревнителей святости той созидательной эпохи», не мог не занять достойного места. Это вовсе не означает, что Лебек со своими духовными достижениями находился в изоляции от остального монашества Нормандии. Рассматриваемый нами период характеризовался не только ростом числа монастырей, но и распространением на них влияния реформаторского движения, в которое вовлекалось все больше и больше конгрегации Северо-Западной Европы. Речь идет о порядке монашеской жизни, предложенном клюнийцами, тяготение к которому было общим практически для всех новых нормандских монастырей. Вильгельм Дижонский провел соответствующую реформу в Фекане и Бернье. Вышедшие оттуда его последователи сделали то же самое в Жюмьеже, Мон-Сен-Мишеле и Сент-Уане, а адепты, воспитанные уже в этих монастырях, распространили идеи клюнийцев на все вновь создававшиеся общины. Фекан дал аббатов для обителей, основанных семействами Тосни и Монтгомери в Конше и Троарне соответственно. Мон-Сен-Мишель предоставил аббата и первых монахов монастырю Сен-Вигор в Байе. Первым настоятелем созданного Грандмеснилом аббатства Сен-Эврёль был выходец из Жюмьежа, а воспитанники Сен-Эврёля, в свою очередь, стали первыми аббатами Лире, обязанного своим созданием Вильгельму фиц Осберну. Своеобразный рекорд принадлежит монастырю Сент-Уан, из которого вышли аббаты руанской обители Святой Троицы, обителей Летрепо, Сен-Пьер-сюр-Дивез, Кормели, Сери-Лефоре, Лакруа-Сен-Лефруа, Сен-Виктор, Бомон-ен-Оже и некоторых других. Если продолжить данное перечисление, то придется упомянуть практически все монастыри, построенные или воссозданные в Нормандии до 1066 года. А те конгрегации, которые не черпали кадры, воспитанные непосредственно проповедниками клюнийского устава, сами были источниками новых идей. Лебек в принципе был уникален, так как появился в результате активности группы далеко не самых знатных нормандцев, стремившихся к духовным высотам монашеской жизни. Тем не менее, действовавший в нем устав стал образцом для многих других общин, а, как минимум, в двух — аббатстве Лизье и обители Сен-Стефан — был воспроизведен полностью. Сен-Вандриль, судя по всему, сохранил верность традициям, позаимствованным из более ранних монашеских течений, характерных для Фландрии. У него тоже были последователи, к каковым можно отнести монастырь, основанный Бомонами в Прейю, аббатство, созданное Херлуином в Грестэйне, и, возможно, обитель Фонтенье, построенную Ральфом Тессонским. Впрочем, вопрос взаимовлияния еще не совсем ясен, поскольку известно, что сам Сен-Вандриль был в 1063 году реформирован выходцами из Фекана. Таким образом, нормандское монашеское сообщество (за исключением общины Лебек) до завоевания Англии в целом представляло собой некую конфедерацию, объединенную учением клюнийцев. Независимо от того, кем они были основаны, монастыри всегда были связаны между собой множеством невидимых нитей. Нормандское монашество представляло собой достаточно консолидированную силу, не только оказавшую влияние на духовное состояние общества, но и поддержавшую герцога Вильгельма в его стремлении к единству Нормандии.

Бурное развитие монастырей во времена Вильгельма Завоевателя невольно заслоняет другие стороны религиозной жизни Нормандии. Между тем рост влияния монашества был хоть и основным, но не единственным фактором, определявшим состояние дел в нормандской церкви и ее взаимосвязи с остальной Европой. Духовно-нравственное подвижничество, которое демонстрировали обитатели монастырей, резко контрастировало с приземленными настроениями большей части белого духовенства. Реформам, которые сделали нормандскую церковь такой сильной и влиятельной, она действительно обязана монашеству, а не епископам. Прелаты, составлявшие в 1035–1066 годах нормандское епископство, были весьма неординарными личностями. Но они были абсолютно равнодушны к идеям аббатов Клюни и их многочисленных последователей и не предпринимали никаких шагов по подготовке последующих церковных реформ, а некоторые обстоятельства их личной жизни заслуживают осуждения.

Хотя до нас дошли далеко не все даты правления тех или иных прелатов, совершенно очевидно, что перерывов в наследовании епископских кафедр при герцоге Вильгельме не было. А список имен самих прелатов не оставляет сомнений в том, что все они принадлежали либо к герцогскому дому, либо к аристократическим родам, которые управляли Нормандией. Епископскую кафедру Руана до 1055 года последовательно занимали сыновья герцогов Роберт и Може. Епископом Байе был сначала Гуго, сын единоутробного брата герцога Ричарда I графа Родульфа, а затем Одо, единоутробный брат самого Вильгельма Завоевателя. Другой сын графа Родульфа — Джон — в 1060 году стал епископом Авранша и, возможно, архиепископом Руанским, а Гуго, возглавлявший в 1049–1050 годах епископство Лизье, был сыном графа О Вильгельма и внуком герцога Ричарда I. Ив, епископ Се, вообще являлся главой семейного клана Беллем. Вильгельм, который вскоре после 1040 года стал епископом Эврё, был сыном Жерара Флайтеля и близким родственником (видимо, двоюродным братом) Радбода, который был епископом Се до Ива. А еще один сын Радбода стал в 1079 году архиепископом Руанским. Опираясь на эти факты, можно сделать однозначный вывод: в нормандском епископате при герцоге Вильгельме доминировала сплоченная группа аристократов, для выяснения родственных связей которых достаточно заглянуть в генеалогии всего нескольких феодальных семейств.