Михаил Садовяну - Жизнь Штефана Великого

Димитрий Кантемир хвалит воды Молдавии, пригодные во всяком деле. Среди них ему особенно по вкусу прутская вода — она-де, хоть и мутная, легче прочих и здоровию полезнее. Если дать ей отстояться в стеклянном сосуде, то песок осядет на дне, а вода окажется самой чистой и прозрачной. На собственном опыте Кантемир убедился, что 100 драхм [59] Драхма золотник аптекарского веса — равна 3,732 г. прутской воды на 30 драхм легче прочих.

Не только прутская вода, но и другие воды Молдавии были с древних пор, да и поныне считаются полезными прежде всего потому, что их оставили в том состоянии, в каком им небом быть определено. По этой причине они почитались вредными лишь тогда, когда разливались потоками, либо затопляли поля, что случалось довольно часто. По свойственному легкомыслию, молдаване не позаботились оградить их. Если реки прорывались в одну сторону, жители переносили пашни и стада на другую, по-братски делясь с потоками и признавая за ними, как и за всеми прочими стихиями, их исконные права и первенство.

Посеял в тех водах Господь семена разных рыб, одна изряднее другой. Еще в старое время особо ценились лососи, форели и хариусы; господарские ловцы отвозили их живьем на княжеские кухни, скача верхом из угорья в Сучаву или Яссы.

Буркуты [60] Буркуты — минеральные воды (серные). и прочие целительные воды не были в почете у молдаван, ибо, как было указано выше, прутская вода слыла пригодным зельем против всех хвороб. Возможно, впрочем, что это всего лишь вымысел, пустое слово; за ним скрывалось еще одно дурное свойство жителей Молдавии, каковое откроется ниже.

Верхняя Молдавия насчитывала семь волостей с городами. Нижняя пятнадцать.

В Верхней Молдавии выделялась среди прочих Ясская волость с городом Яссы, куда впоследствии перенесен был стол княженья. Там стояли красные господарские штаты, обнесенные высокою стеной; воеводы и бояре воздвигли в городе дивные церкви и монастыри, стоящие поныне, а дома горожан построены были из дерева, и особенно нарядно выглядели при пожарах, которые случались в городе нередко.

К Ясской волости примыкает земля Кырлигэтура с городом Тыргу-Фрумос, именуемым еще Тыргу-Доамней [61] Тыргу-Доамней — Княжий город. .

Далее простирается Романская земля с одноименным городом и крепостью, воздвигнутой еще во времена батыевых татар. А затем — Васлуйская, Тутовская с городом Бырлад, Текучская, Фэлчиуская с городом Хушь, Путненская с городом Фокшаны, Ковурлуйская с городом и портом Галац; Лэпушненская с крепостью Тигина, Оргссвская, Сорокская, Буджакская, Килийская и Белгородская. В Васлуе были господарские хоромы. В Путненской земле стояла на валашском рубеже молдавская крепость Крэчуна. На Днестре у Сорок тоже была крепость, связанная с Тигиной и Белгородской твердыней на Лимане.

Мимо этих крепостей лежал вдоль Днестра торговый шлях из Львова в Белгород-Днестровский. Другой вел вдоль Серета в Килийскую крепость. А между Оргеевом и Фэлчиу тянулись заповедные Тигечские леса, куда спасались от татарских набегов обитатели равнины. Прочие холмы были покрыты лесом. Но Тигечские кодры подобны были крепости, в них можно было воевать. Укрыв в лесных оврагах семьи и скотину и вооружась балтагами, сулицами [62] Сулица — копье. и луками, земцы выходили охотиться на поганых.

И есть еще в земле Фэлчмуской высокий курган — именуемый курганом Рабий. Некоторые татары сказывали, что там был наголову разбит молдаванами хан со всем его войском, и в честь сего насыпан памятный могильник; другие же утверждали, что-де погребена в том месте скифская царица, именем Рабия, сраженная тут с войском своим местными жителями. По тем местам часто, проходила рать господаря Штефана, и стояли тут сторожевые, зажигавшие маячные огни на холмах и трубившие в бучумы [63] Бучум — народный духовой инструмент из липовой коры. в пору нашествий.

Севернее Сорок в княжение Штефана начиналась глушь, "пустыня". Верхняя Молдавия насчитывала семь волостей: Хотинская, простиралась через "пустыню" и леса до гор на севере и до большой Хотинской крепости на польском рубеже. Мощно укрепленная твердыня с высокими стенами была окружена глубоким рвом; а в сторону Днестра зиял крутой обрыв. Далее шли Дорохойская волость, Черновицкая, Нименская с крепостью на возвышении у Озапы-реки, Хырлэуская и Сучавская. При воеводе Штефане Молдавском Сучава была стольным городом и знаменитой крепостью. Сорок храмов, один роскошнее другого — украшали столицу, блистая главами. 16 тысяч домов было в ней помимо знатного господарского двора.

В княжение Штефана были воздвигнуты кирпичные палаты в Хырлэу по соседству с обширными Котнарскими виноградниками. Сюда и привез господарь известного саксонского виноградаря Фелтина и отдал на его попечение погреба и виноградники. До наших дней дошло искусство изготовления сладкого, изрядно крепкого вина, именуемого котнарским. Вино сие, указывает Кантемир, неизвестно за пределами Молдавии, затем, что теряет в сосудах силу свою, когда везут его без бережения водным или сухим путем. Но отстоявшись в глубоком сводчатом погребе, как было принято в Молдавии, оно превосходило все прочие европейские вина, включая токайское. На четвертый год вино приобретало такую крепость, что обжигало, точно водка. И самый крепкий бражник не смог бы выпить более трех чарок, без того, чтобы не охмелеть. Но голова от него не болела. Цветом котнарское тоже отличалось от других вин: было оно зеленым, и чем дольше выдерживали его, тем более оно зеленело.

Хорошие виноградники росли и в других частях Молдавии. Возможно, оттого-то молдаване не очень потребляли воду, и лучшую — прутскую — почитали только лекарством. Хвалили ее усердно, а пили неохотно. Да и понятно: хотя бы малая радость полагалась в то лихое время земцам-горемыкам. И подарил им ее Господь: питейный обряд почитали они делом приличным, а бражничество достохвальным подвигом.

Мастера корабельного дела отдавали предпочтение молдавскому дубу, считая его лучшим деревом для кораблей, крепчайшим против древоедов. Для мачт же находили они ели высокие и ровные, точно свечи; горцы спускали их к пристаням по Бистрице и Серету. Свечные мастера промышляли приятно пахнувшим воском, сластены находили вдоволь меду. Нигде на земле не сыскать было рая благодатнее для пчел, чем поляны древних кодр. Плодов и хлеба было много, и во всех соседних землях знали, что просо в Нижней Молдавии и яблоки в Верхней — шелухи не имеют. На тучных пажитях паслись бесчисленные стада. Немецкие купцы ценили их за добрые качества и за малую цену. О молдавских скакунах ходила среди народов Востока такая поговорка: "Всего на свете краше — персидский юноша на молдавском коне".