Михаил Курушин - 100 великих военных тайн

Оказавшись в фашистском концлагере у города Клейнкенигсберг, Девятаев решил бежать во что бы то ни стало. Врач, тоже пленный, как-то рассказал, что неподалеку находился аэродром. В воскресный день, когда немецкие летчики отдыхают и у машин остается только охрана, можно напасть, захватить самолет. Трудней всего было убежать из самого лагеря, вся территория которого простреливалась с вышек. Ров, колючая проволока с током высокого напряжения… Вместе со своими проверенными друзьями-летчиками Девятаев решил делать подкоп прямо из барака, стоявшего на сваях, под ограду. Рыли ложками, мисками, а землю выносили, ровным слоем рассыпая ее под дощатым полом барака. Работали ночью, наблюдая в щелку за часовым. Из детских рубашек, подобранных у барака (раньше здесь содержались дети), нарвали ленты. Веревкой, привязанной к ноге «забойщика», подавали сигнал опасности. Чтобы землей не запачкать одежду и не выдать себя, в нору лазали нагишом. Сил хватало на пять-шесть минут. Когда цель была уже близка, в барак вдруг хлынули нечистоты - узники вышли не на ту трубу…

Естественно, лагерное начальство тотчас узнало о происшедшем. Попытка побега из концлагеря каралась смертью, которая после изуверских истязаний казалась беглецам желанным освобождением от мучений. Однако агонию трех еле державшихся на ногах узников решили продлить. Сковав их цепью, отправили в лагерь Заксенхаузен, считавшийся самым страшным местом. Все, что было до этого, представлялось теперь всего лишь преддверием ада. Преисподней стал Заксенхаузен. Уделом сюда прибывших была только смерть - от истощения, от побоев, от страшной скученности, которую по мере прибытия новых жертв разрежал крематорий. Узников делили на «смертников» и «штрафников». Разницы, в принципе, никакой, но «смертники» к небытию стояли ближе…

В бараке санобработки старик парикмахер поведал Девятаеву, что за подкоп его расстреляют. За минуту до этого разговора, прямо здесь, в санитарном бараке, у всех на глазах охранник лопатой убил человека за то, что тот осмелился закурить. Труп лежал прямо у стены. Глядя на Девятаева, парикмахер вдруг сунул ему в руку бирку с номером погибшего, забрав у летчика его собственный жетон. С того момента Михаил Девятаев стал не смертником, а штрафником по фамилии Никитенко, бывшим учителем из Дарницы.

«Как выжил - не знаю, - рассказывал легендарный летчик, - в бараке девятьсот человек - нары в три этажа. Каждый из узников в полной власти капо, эсэсовцев, коменданта. Могут избить, изувечить, убить… 200 граммов хлеба, кружка баланды и три картофелины - вся еда на день… Работа - изнурительно тяжкая или одуряюще бессмысленная… Ежедневно повозка, запряженная людьми, увозила трупы туда, где дымила труба. И каждый думал: завтра и моя очередь. Забираясь ночью на нары, я размышлял: друзья летают, бьют фашистов. Матери, наверное, написали: "Пропал без вести". А я не пропал. Я еще жив, я еще поборюсь…»

Вскоре полторы тысячи таких штрафников загнали в товарные вагоны и повезли на работы. Когда эшелон прибыл на место, половина узников умерла от истощения. Оставшимся в живых предстояла работа в другом концлагере: на сверхсекретной военной базе Пенемюнде, которую называли «заповедником Геринга». База располагалась на западной оконечности островка Узедом, затерявшегося в Балтийском море в 60 милях к северо-западу от Штеттина и в 700 милях от Англии. Зловещий остров оказался местом, где под патронажем самого Гитлера трудился профессор Вернер фон Браун, которому позже суждено будет возглавить ракетную программу США. А пока он запускал своих монстров, ракеты «Фау-1» и «Фау-2», на Британские острова. Здесь же испытывали новейшие самолеты люфтваффе. Проходил, в частности, испытание первый реактивный самолет Ме-262.

Еще за год до описываемых событий, весной 1943 года, авиация союзников была способна наносить Германии незаживающие раны. В свою очередь люфтваффе оказались не в состоянии преодолевать воздушную оборону Британии и могли производить лишь булавочные уколы. Однако, следуя своему обещанию немецкому народу создать «секретное оружие», способное нанести сокрушительный ответный удар его врагам, Гитлер требовал завершить экспериментальное производство оружия как можно скорее. Именно поэтому в Пенемюнде, окруженном проволочными ограждениями с пропущенным по ним электрическим током, были собраны лучшие технические умы люфтваффе и наиболее выдающиеся представители авиационной и инженерной мысли Германии. Они работали круглые сутки, поскольку Гитлер надеялся применить обещанное оружие зимой 1943-1944 годов.

К июлю 1943 года британская разведка точно установила местонахождение Пенемюнде. Маршал королевских ВВС сэр Артур Траверз Харрис, командовавший бомбардировочной авиацией, решил провести внезапный рейд в ясную лунную ночь.

Удивительно, но нацисты были абсолютно уверены, что Пенемюнде ничто не угрожает. Ночные бомбардировщики королевских ВВС часто пролетали над ним, направляясь на Штеттин и далее на Берлин, и работавшие в центре немцы без боязни смотрели на проплывающие в небе самолеты, уверенные, что противник ничего не знает о секретной базе.

Осторожно, так чтобы немцы ничего не заподозрили, во время одного из разведывательных полетов были сделаны специальные снимки Пенемюнде, позволившие позже выбрать места, где следовало нанести наиболее мощные удары.

Для рейда назначили ночь 17 августа, когда должно было наступить полнолуние. В назначенный час более полутысячи тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков нанесли страшный бомбовый удар. За сорок минут весь район превратился в почти сплошную полосу огня. Когда последняя волна бомбардировщиков легла на обратный курс, появились немецкие ночные истребители, тщетно ожидавшие их у Берлина, и 41 британский самолет был сбит.

Через несколько дней начали появляться подробные сведения о последствиях этого рейда. 735 человек, включая 178 ученых и технических специалистов, находившихся в Пенемюнде, погибли или пропали без вести. Доктор Вальтер Тиль, считавшийся ведущим ученым этого проекта, и главный инженер Эрих Вальтер были убиты.

Гестапо принялось опрашивать уцелевших и прочесывать округу в поисках предателей, которые могли выдать британцам информацию о центре. Руководить в Пенемюнде восстановлением работ по изготовлению летающих бомб и ракет был назначен генерал СС Ганс Каммлер. Но теперь нацистам надо было перестраивать все свои планы. Из-за полуразрушенности острова и его совершенной открытости очередным нападениям новые лаборатории начали строить под землей, используя труд узников концлагерей…

Естественно, любой узник, попавший на остров Узедом, хорошо охраняемый службами ПВО и СС, был обречен. И потому некоторые пытались бежать. Один отчаянный югослав затаился на островном озере. Его поймали, а в назидание всем поставили перед строем и спустили овчарок. Чтобы загрызли не сразу - шею обмотали брезентом. В общем, лагерь военнопленных у Пенемюнде мало чем отличался от Заксенхаузена. Жизнь человека не ставилась ни во что. Но жажда жизни не покидала людей. Одни стремились уцелеть любой ценой. Другие, тайно поддерживая друг друга, выживали, не теряя человеческого достоинства.