Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА

Термины «империализм» (с. 121), «империалисты» (с. 6), «капиталисты-оптовики» (с. 212), «капиталисты-купцы» (с. 219), "крупные капиталисты" (с. 218.), "стадия развития торгового капитала" (с. 120, 219) и т. д. при характеристике отношений средневековья использованы в более широком значении, чем это принято ныне. Вместе с тем книга пронизана идеей о феодальном строе в татарской истории, хотя в феодальная система и не называется таковой, кроме единственного случая, когда М. Г. Худяков обращает внимание на соединение определенных государственных должностей с принадлежностью к знатнейшим родам, что именно и "дает, как он пишет, повод татарским историкам говорить о феодализме в Казанском ханстве" (с. 183).

Автор попытался впервые объяснить природу внутреннего строя государства казанских татар, основываясь на анализе тарханного ярлыка хана Сахиб-Гирея 1523 г.

Сейчас изучение социально-экономического строя ханства значительно продвинулось вперед. [567] Мухамедьяров Ш.Ф. Земельные правоотношения в Казанском Ханстве. Казань. 1958; Он же. К истории земледелия в Среднем Поволжье в XV–XVI веке. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР, М., 1959, сб. III, с. 89–122; Он же. К вопросу о положении крестьянства в Казанском Ханстве. // Ученые записки Казанского Государственного Университета. 1962. Т. 122, кн. 2, с. 143 — 169

Анахронизмом звучат термины "инородческое население" (с. 218), "финские инородцы" (с. 210), «язычники-инородцы» (с. 191), "инородческие князья" (с. 193), "инородческие территории" (с. 11), «туземцы» (с. 238). Ряд этнонимов встречается в устаревшей форме ("черемисы" вместо «мари» — с. 210; «вотяки» вместо «удмурты» — с. 10 и др.). Термин «турки» (соответственно «турко-татары» — с. 200, 228; "турецко-татарские племена" — с. 238; "народы турецкого происхождения…" — с. 13, 210). М. Г. Худяков употреблял для обозначения всех тюркских народов, то есть в том смысле как нынче употребляется [311]термин «тюрки», сейчас «турками» называются только малоазиатские тюрки, живущие в Турции, Научно-справочный аппарат книги, конечно, не удовлетворяет современным требованиям. Объем материала, который следовало бы учесть, а также разнообразие вопросов, затронутых в книге, оказались настолько значительными, что пришлось воздержаться от составления примечаний. Новейшая библиография по истории народов Поволжья за последние 50 с лишним лет исчисляется тысячами названий. Недавно осуществленно академическое издание ярлыка Сахиб-Гирея, которым пользовался М. Г. Худяков, и другого неизвестного ему раннего ярлыка Ибрагима. [568] Мухамедьяров Ш. Ф. Тарханный ярлык казанского хана Сагиб-Гирея 1523 г. // Новое о прошлом нашей страны, М., 1967, с. 104–109; Muhamedyarov Sh., Vasary J. Two Kazan Tatar edicts (Jbrahim's and Sahib Girey's Yarliks). // Between the Danube and the Caucasus, Budapest, 1987, c. 181–216.

Многое сделано для изучения эволюции положения Казанского ханства в системе международных отношений стран Восточной Европы XV–XVI в.в. [569] Смирнов И. И. Восточная политика Василия III. // Исторические записки, 1948, кн. 27, с. 18–66; Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV в. М., 1952; Греков И. G. Очерки по истории международных отношении Восточной Европы XIV–XVI в.в. М., 1963; Государственный архив России XVI столетия. Опыт реконструкции. Подготовка текста и комментарии А. А. Зимина, вып. 1–3. М., 1978. Плодотворным оказалось изучение с точки зрения восточной политики Российского государства предпосылок и хода Казанской войны, завершившейся в 1552 г. падением ханства и присоединением его к Москве. [570] Шмидт С. О. Предпосылки и первые годы "Казанской войны" (1545–1549). // Труды Московского историко-архивного института. М., 1954, т. 6, с. 187–257; Он же. Восточная политика Российского государства в середине XVI века и Казанская война. // 425-летие добровольного вхождении Чувашии в состав России. Чебоксары, 1977, с. 25–62. Однако, как бы традиционные ни были связи между Казанью и Москвою (вспомним отношения Волжской Булгарии с Русью, затем период Золотой Орды), наиболее существенным — из внешнеполитических — фактором развития ханства были его отношения с другими татарскими ханствами и мусульманскими государствами Восточной Европы и Азии. Как справедливо заметил С. О. Шмидт, трудность изучения этих сюжетов заключается не только в утрате большей части документов (архива казанских ханов и русских посольских дел по [312]сношениям с Казанью), а в том, что внимание исследователей в силу известного смещения исторической перспективы сосредоточилось на более важных линиях внешней политики стран Восточной Европы XVIII–XIX в.в., которым стало приписываться такое же значение и для предшествовавших веков. Обращение к «Очеркам» М. Г. Худякова, которые носят ярко выраженный авторский характер и отличаются многоплановостью затронутых вопросов, несомненно привлечет вновь внимание историков к этой забытой теме. Это представляется тем более необходимым, что выявление даже фрагментарных свидетельств новых источников о международном положении Казанского ханства, в том числе и хранящихся в архивах Турции и других стран, с которыми оно поддерживало отношения, даст возможность глубже проанализировать взаимодействие факторов внутренней и внешней политики ханства. Между тем такого рода исследований до сих пор еще не имеется. Однако, обзорный труд М. Г. Худякова, сохраняет свое значение при определении новых направлений, сюжетов и поворотов в изучении Казанского ханства.

Ф. Байрамовой выявлены рукописи М. Г. Худякова, сохранившиеся в фондах Институтов археологии и этнографии АН СССР и в Малмыжском краеведческом музее. Систематизированные ею материалы использованы для уточнения библиографии его основных печатных трудов.

Надо полагать, встреча с научным наследием М. Г. Худякова с удовлетворением будет воспринята читателем.

Старший научный сотрудник Института Истории СССР АН СССР Ш. Ф. Мухамедьяров [313]

1. Исторический очерк города Малмыжа (Глава I. Черемисский период). // ТВУАК, 1915, вып. II–III, отдел III. с. 6–20.

2. Материалы по истории татар Малмыжского уезда. // Там же, вып. II–III, отдел III, с. 1–5.

3. Хронологические сведения о церквах города Малмыжа. // Там же, вып. II–III, отдел III, с. 30–32.

4. О Вятском гербе. // Там же, вып. I, отдел III, с. 111–112.

5. Отчет о раскопках в Болгарах летом 1914 г. // ИОАИЭ, Казань, 1916, т, 29, вып. 5–6, с. 197–230. (Совм. с Покровским С. И., Крелленбергом Б. Е.)

6. Древности Малмыжского уезда. // ТВУАК, 1917, вып. I–II, отдел III, с. 1–59.

7. Старожилы города Малмыжа. // Там же, с. 60–64.

8. Из биографий Малмыжских историков. // Там же, с. 67–68.

9. Китайский фарфор из раскопок 1914 г. в Болгарах. // ИОАИЭ, 1919, т. 30, вып. I, с. 117–120.