Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Позже Павел Грачевнаписал: «В Чечне были разработаны планы отражения «агрессии со стороны России», издан приказ президента Чечни, в сентябре 1994 г. подготовлены распоряжения, предусматривающие нанесение авиационных ударов по важным государственным и военным объектам Российской Федерации, с выводом из строя которых были связаны надежды сепаратистов на благоприятный для них сход боевых действий в регионе. Эти документы нами изъяты». [843]Есть серьезные основания думать, что воздушная бомбардировка была направлена на предотвращение этого удара. {165}Генерал Александр Михайловиз ведомства госбезопасности писал об этом более откровенно, чем Грачев. [844]

Впрочем, есть и еще одна сторона бомбежек. Одна из русских жительниц Грозного сказала: «Эти бомбежки кончатся тем, что резать начнут нас — русских». [845]И она имела основание так считать.

10.4.1.1.Остается снова (в который уже раз) вспоминать простую истину: не надо врать, особенно, если вранье станет всем известно. Но видимо, в правящей группе уже настолько привыкли говорить неправду по поводу «первой чеченской войны», что не могли остановиться. Говорят, что даже маленькая ложь рождает большое недоверие. Какое же недоверие должна родить такое систематическая произнесение неправды?

10.4.1.2.А это действительно было системой. «…Чрезвычайное положение в Чечне указом президента не объявлено. Намерение сделать это было высказано в обращении президента от 29 ноября 1994 года, в котором даже содержалась ссылка на статью 7 закона о чрезвычайном положении. Правда, через несколько дней это было названо недоразумением, возникшим по вине средств массовой информации, и опубликован новый вариант обращения, из которого слова о чрезвычайном положении были уже тщательно изъяты.

Разъяснение о «недоразумении» даже не назовешь рассчитанным на дурачков. Это откровенная ложь, которую гражданам грубо предложили проглотить. Очевидно, что президентские советники сообразили, что официально чрезвычайное положение им ввести вообще не удастся.

В соответствии со статьей 88 Конституции президент имеет право «при обстоятельствах и в порядке, предусмотренном федеральным законом», ввести чрезвычайное положение «с незамедлительным сообщением об этом Совету Федерации и Государственной Думе». После этого Совет Федерации в соответствии со статьей 102, пункт «в», должен соответствующий указ президента утвердить. Шансы на это в декабре 1994 были практически нулевыми. Поэтому и решено было не рисковать…

Президент просто вытер о Конституцию ноги». [846]Но кроме того, что вытер, он еще и сделал это по-глупому. Разумеется, по совету своих «умных» советников.

10.4.2.Перед вступлением войск в Чечню была сделана еще одна попытка мирного урегулирования. Степашинвпоследствии считал, что Дудаев— совершенно ломаная фигура и он был загнан в угол. С ним можно было говорить в какой-то степени еще до штурма Грозного, а декабре 94-го…». [847]

Некоторые другие было более откровенными. Вот что рассказывает об этом Павел Грачев: «В ходе подготовки операции руководством РФ предпринимались усилия по разрешению чеченского кризиса мирными средствами. 5–6 декабря 1994 г. в г. Моздоке мною было предложено продолжить переговоры по урегулированию вооруженного конфликта в Чечне, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. С этой целью я выразил готовность встретиться с представителями противоборствующих сторон на любом уровне. Такая встреча состоялась с лидерами оппозиции (Автурхановым, Хаджиевым, Гантемировым) 6 декабря.

В этот же день состоялась встреча с Дудаевым. Дудаев осознал безвыходность своего положения при развитии событий с вводом войск в Чечню. В то же время недвусмысленно пояснил, что является заложником своего окружения и не может выполнить предъявленные ему требования по безоговорочному разоружению, роспуску вооруженных формирований». [848]

6 декабря 1994 года состоялось заседание Совета безопасности, на котором окончательно было принято решение стремительными действиями российских войск начать и закончить войну (двумя батальонами!). [849]«После дополнительного изучения обстановки 5–6 декабря и неудачной попытки договориться с ДудаевымСовет безопасности 7 декабря внес необходимые поправки в план проведения операции». [850]

Впрочем, Павел Грачевназвал другую дату: «…9 декабря 1994 г. был взят курс на разоружение незаконных вооруженных формирований на территории ЧР силовыми методами». [851]

Коржаковрассказывал: «… Грачевклялся президенту молниеносно провести операцию в Чечне». [852]«О взятии Грозного двумя батальонами десантников Павел Грачевговорил не ради красного словца, — добавляли другие. — Он был прав. Но для этого нужно было немного. Тем, кто разрабатывал военную фазу операции, — сесть и подумать. Продумать все до деталей, до мелочей». [853] Рой Медведевназывает Грачева, наряду со Степашинымзачинщиками «первой чеченской войны». [854]

Позже Грачеврасскажет об этапах чеченской кампании. {166}Так, что можно даже проверить как планы сбываются.

Победоносная (и главное, быстрая) война укрепляет любой режим. Это известно давно. По решению президента на место должны были вылететь министры обороны и внутренних дел, директор ФСК. Политическое руководство было возложено на вице-премьера Николая Егорова. [855]

Газета «Известия», раскрывая роль каждого должностного лица, сообщала: «В СБ входят Б. Ельцин, П. Грачев, В. Ерин, Ю. Калмыков, А. Козырев, О. Лобов, А. Николаев, Е. Примаков, И. Рыбкин, С. Степашин, С. Шахрай, С.Шойгу, В. Шумейко». [856]

По словам Павла Грачева: «ФСК России совместно с МВД РФ ставилась задача выявить и изолировать руководящие должностные лица государственных структур Чечни, лидеров оппозиционных партий, способных возглавить в тылу действующих войск вооруженные выступления и диверсии». [857]Нет нужды говорить, что задача эта оказалась провалена. Можно говорить только об обстоятельствах, снижающих ответственность соответствующих должностных лиц ФСК и МВД. Но об этом мы еще поговорим.

10.4.3.11 декабря 1994 года в День Конституции войска были введены. Уже в Ингушетии были попытки блокировать движения военных колонн при помощи женщин и попытки обстрела колонн. Внешне лояльный Москве Президент Ингушетии Руслан Аушевне мог или не хотел остановить недовольство ингушей, которые близки по национальному происхождению чеченцам.

«Приказ федеральным войскам открывать огонь поступил только 18 декабря, в то время, как против них дудаевцы уже в течение недели применяли танки и артиллерию» [858].

Армия огрызалась, появились первые жертвы со всех сторон. Правда, в Надтеречном районе встречали военных довольно хорошо. Не все чеченцы были против российской власти.