Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)

Евреи не могут жить своими семьями и кагалом в целом среди аборигенов незаметно, иначе у них тоже не получится торговли, так как они должны жить рассеянно среди нас, чтоб не сильно конкурировать друг с другом. Поэтому они всегда в нашем виду, и мы их знаем как облупленных. В результате бытовой антисемитизм становится антисемитизмом социума аборигенов. Притом именно они научили нас не только писать, но и говорить. И мы, естественно, начали говорить не только на еврейском базаре, но и между собой. И определенное мнение о евреях немедленно стало всеобщим, и отношение к ним — тоже. Так какого же тогда черта возводить здание антисемитизма с применением заумных понятий и построений, словно это теория относительности, квантовая механика или «черная дыра» в туманности Андромеды?

Отсюда следует, что не мы создали антисемитизм, чтоб ни с того — ни с сего, насолить евреям. Именно за их глаза навыкате и своеобразный нос. А именно евреи вынудили нас к нему, притом не глазами и носом, а определенными действиями. Примерно так же как у нас возникают фобии к некоторым вещам и явлениям, например, к вше, змее и наводнению — землетрясению. И не только у нас, но и, например, у не смачиваемых водой веществ, таких как кусок масла.

Для наглядности можете себя на секундочку представить карманным вором. Тогда вам будет легче сгенерировать в себе всю гамму чувств, которую вы испытываете, пробираясь своей рукой в чужой карман. А потом еще большую гамму чувств и переживаний, когда вашу руку там ловят. Но я, кажется, перешел к бытовому сионизму раньше, чем написал заголовок.

Бытовой сионизм

Итак, вашу руку поймал хозяин кармана. Неужели вы испытаете к нему прилив любви? Дураку понятно, что вы хозяина кармана не любите еще до того как полезли к нему в карман. Иначе бы вы вообще к нему не полезли. А к индивиду, уже поймавшему вашу руку в собственном кармане, вы испытаете бешеную ненависть. Или еще больший прилив любви? Поэтому бытовой сионизм надо разделить на две части. До того, как вы полезли в карман, и после того, как вам хозяйский кулак сжал пальчики.

Вторая часть бытового сионизма имеет свое оправдание: и сжатые пальчики больно, и окружающего народа стыдно, и на себя обидно, что фокус не удался. И ваши детки будут голодать даже больше, чем если бы вы не полезли в карман, так как вас ведь в тюрьму посадят, а раньше вы хоть что — то домой приносили. Поэтому эта часть бытового сионизма может возникнуть в точности так, как описывалось Еврейской энциклопедией выше. Этот вторичный сионизм действительно может быть производным от антисемитизма. Ибо кому же понравится, что к нему в автобусной давке лазят в карман? Антисемитизм неизбежен. Притом все же в мире знают, что есть карманные воры.

А вот первая часть семитизма зависит только от вас самих, если вы, конечно, согласитесь представить себя в мыслях вором с наперед заданной целью залезть в чужой карман. Ведь ни одному человеку на Земле не придет в голову весь битком набитый автобус или трамвай принимать за воров и испытывать ко всей этой двухсотенной толпе приступ антисемитизма. Отсюда вывод, что следствие не может быть раньше вызвавшей его причины. А причина — ваши мысли залезть в чужой карман. То есть, сперва нелюбовь — семитизм к владельцам карманов, а уж потом — встречный антисемитизм. Так что выводить семитизм из антисемитизма — глупость.

Как только племя, еще у себя дома, на бесплодном плато, еще не спускаясь с него в прибрежные народы, задумало прибыльную торговлю, так оно проявило семитизм, сиречь — сионизм. А когда племя спустилось и начало торговать и заодно обманывать, увеличивая свои прибыли до невообразимых высот, мысли переросли в действие, которое иначе никак нельзя назвать, как только что использованными словами. Но не сразу даже против семитизма возник антисемитизм, прибрежным племенам надо было еще кое в чем разобраться, проанализировать, так сказать. Так что некоторое отставание антисемитизма от семитизма неизбежно. И уж телегу ставить впереди лошади, как поставлен антисемитизм перед семитизмом, это, знаете ли, совсем бессовестно.

Племен на Земле — многие тысячи, но никакого антисемитизма у них на пустом месте не возникало, и возникнуть не могло по причине, что они не подозревали о торговом племени. И как только торговое племя появлялось на горизонте (самар), а потом, приблизившись вплотную, начинало торговать, вместо антисемитизма у этих племен зарождалась любовь к евреям. Ибо они бесконечно много знали, отвечали на любой вопрос словно они боги, к тому же привносили в жизнь племен такое разнообразие потребительского спроса, что не только ненавидеть их, но даже быть индифферентными к ним было просто невозможно. И только спустя время племена начинали кумекать, что тут к чему. И мало — помалу любовь выветривалась и замещалась нелюбовью (антисемитизмом), примерно как в окислительно — восстановительных реакциях «сильный» металл вытесняет более «слабый» металл.

Еврейский менталитет и еврейская организация

Дураку понятно, что с все возрастающей неприязнью надо что — то делать, особенно в семье. А ведь семья и образовывалась. Два ранее незнакомых человека — племени, как мужчина и женщина встретились на дискотеке — базаре, и у них образовывалась любовь. Только одна сторона любила искренне, а вторая понарошку, примерно как бедный жених «любит» богатую невесту. Ну и, сами понимаете, они вступают в брак, начинают спать в одном вигваме и получаются дети, которые дороги обеим, несмотря на имитацию любви одной стороной. Они их связывают, а холодность обманной любви отталкивает. Два перемешавшихся племени, искреннее и обманное, точно так же, как дети, связывает торговля. И обманутая невеста уже не может вытолкать за занавеску вигвама своего мужа — обманщика. А муж — обманщик, в свою очередь, привык к жениному богатству и уже не может без него обходиться, а предусмотрительная жена все еще не переписала на мужа все свои акции. Она вообще не переписала на него ни одной. И теперь вряд ли перепишет.

Поэтому муж во избежание голодной и холодной жизни вынужден форсировать имитацию привязанности, наращивая ее темп. А это, знаете ли, нелегко. Но привыкнуть можно ко всему, даже к тюрьме или рабству. Только надо быть всегда начеку, днем и ночью. Спят — то на одной циновке. Вот тут — то и наступает совершенство в имитации любви. Точно так же как и в проституции. Только учиться этому надо долго, но и перед торговым племенем впереди ведь была — вечность.

Примерно так выглядит еврейский изворотливый менталитет. А реальных семей таких, вы сами знаете, — много. Наверное, не меньше, чем евреев. Именно это и есть бытовой семитизм или сионизм, как хотите. Только у искусственной любви есть и другая сторона. Это — ненависть к объекту своей «любви». Попробуйте, поимитируйте любовь лет двадцать подряд, опять же днем и ночью. Вам небо в овчинку покажется, впрочем, как и проститутке. Поэтому исподтишка и чтобы не подумали на вас, вы будете делать всяческие пакости этому объекту. И, в первую очередь, будете «не замечать» страданья, более того, вы даже будете удивляться, откуда они взялись? «Я ведь так тебя люблю!» То есть, это как бы иезуитство. Дальше — больше, и вы искренне поверите, что делая пакости, вы демонстрируете любовь. «И что ей (им) только надо? Остается только один шаг до обиды, а обиду, знаете ли, трудно забыть, выбросить из своей головы как использованный кондом, эдак, двумя пальчиками.