Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)

Теперь объясню, зачем евреям понадобилась это сумасшествие, которое не горько, но смешно. А — это плата за возвышение левитов, за их объединение в раввинизм (раббинизм, что одно и то же). Конечно, они сперва наелись, оделись и благоустроились. Потом, унизив отцов семейств, призадумались: как бесчисленных индивидуальных богов наживы по имени Эл выдать за одного бога, так как иначе их организация не имеет смысла. Представьте себе полк богов в тысячу душ. Представить можно. Только кто ими руководит? Полковник. Тогда, кто такие левиты? Коллективный полковник? Чушь какая. Но лучше я вам это же покажу на примере слова плеяда, вы его все прекрасно знаете, так как каждый день из СМИ несется плеяда такая — то, плеяда этакая. И вы все понимаете, что какой — нибудь известный человек размножился в плеяду, то есть в энное количество его клонов, которые не только думают и поступают одинаково, но вообще их не различишь наподобие пушкинских тридцати трех богатырей под водительством дядьки Черномора. Стоп, зачем тут дядька, когда плеяда сама по себе, а дядька сам по себе, притом он уже помер. Слава богу, плеяда осталась. То есть плеяда — единственное число, хотя ее составляющая — множество. А если много Плеяд, как например на небе созвездие? Ведь оно так и называется созвездие Плеяд, то есть много множеств.

В общем, я думаю, вы поняли. Пусть левиты поживут пока спокойно, поедят, выпьют винца, покомандуют мудрыми торговцами, бывшими Главами Семейств, поразмножаются наконец, хотя врачи в пьяном виде этого не рекомендуют — родятся дураки. Хотя левитам теперь все это, как говорится, по барабану. Власть в руках, зачем же тогда ум? К власти в придачу что ли? Но к власти никакая придача не требуется, кроме разве денег, а налогами торговцев они, кстати, не забыли обложить. Тут все века, начиная от Адама, ставка одинаковая — 10 процентов от дохода, заметьте, не от прибыли, а от дохода, как в Советском Союзе.

Ну и что, вы думаете, они за столько — то веков что — нибудь сверхумное и сверхитрое придумали? Как бы не так. Они просто заменили множественное имя Элоим в единственного Яхве (Ягве, Элогим), и этим ограничились. Хотя дураку понятно, что это одно и то же имя, только произнесенное тремя аборигенами, разделенными кустом. Может быть, даже полянкой. Или, в самом крайнем случае, леском или болотцем. Но главное, Яхве теперь фигурировал — в единственном числе.

Да здравствует единобожие!!!

Что касается моей любви к Морозову, то она бессмысленна как всякая любовь, ибо «бьет, значит — любит», говорит русская поговорка Как же все то, что я изложил, представляет себе мой любимец Морозов? Какового от большой любви мне следует отхлестать. Хотя покойников вроде бы наказывать не положено. Они сраму не имут , как говорили древние русичи. Зато живые, читая такие откровения, какие сделал Морозов, свихивают напрочь свои мозги. Но это — то и недопустимо. То есть, я хочу сказать, что человек, не желающий, чтобы его после смерти критиковали, должен жизнь прожить примерно как муха, не изобретая теорий. К себе самому я тоже это отношу.

Итак, со страниц 553–555 упомянутого его труда я в сокращении выписал:

«1. Ни в Багдаде, ни в Моссуле, ни в Басре, ни в остальной, большей частью пустынной и бесплодной Месопотамии… никаких рукописей… не было найдено.

2. За тридевять земель… на Иберийском (т. е. в переводе еврейском) полуострове… находится Андалузия. <���…> Интеллигентским, и необходимыми для мореплавателей международно — торговыми, а потому и литературными языками, в ней были в средние века (вероятно в последовательные периоды) два наречия одного и того же, по — видимому пришедшего из Египта, говора: библейское наречие, называемое нами арабским (тоже от корня ибер — эреб). На первом наречии написана Библия, а на втором написано отчасти пополненное позднейшими идеями и во многом сокращенное ее изложение — Коран (причем и Библия, и Коран в переводе значат одно и то же: Чтение). Вот здесь — то в Иберии, в старинных книгохранилищах Кордовы и других испанских городов, и открыты были все первоисточники так называемой «арабской» литературы, большею частью в единственных на свете рукописях (что всегда очень странно), и отчасти как цитаты из каких — то предшествовавших манускриптов, будто бы пришедших в Андалузию из волшебных царств далекого и потому таинственного Востока. <���…> А между тем на этом Востоке и до сих пор никто о них и не подозревает…

3. За тридевять земель в тридесятом царстве по другую сторону от пустынь той же псевдо — счастливой Аравии и от почти не менее безотрадных областей Месопотамии… находится родина вторых наших первоисточников по волшебной истории Аравийского полуострова и соседних с ним, тоже ничего не подозревающих о своей древней культуре, местностей. Этот первоисточник — северная Индияс ее большими и оригинально — культурными городами Дели, Лагором, Хайдерабадом и другими на берегах Инда и его притоков».

Вот какую шутку может с человеком сыграть простое незнание, не представление себе, за каким чертом человечеству потребовалась письменность. И как она была изобретена. Хотя он и толкует почти на каждой странице своих трудов всякие семантические ребусы. И очень часто — неправильно. И я даже предполагаю иногда, что это сделано преднамеренно.

Морозов всем строем своей мысли о трех пунктах предполагает, что письменность изобретена, чтобы писать любовные письма, романы и вообще, чтоб оставлять потомкам свои раздумья по любому поводу. Но это же не так. Письменность изобретена на Земле единственный раз, а потом только совершенствовалась, видоизменялась по насущным потребностям кочевой жизни, пока не стала столь широкой, что появилась возможность писать романы, и историю в том числе, причем не как было на самом деле, а как нужно для определенных целей.

Начало письменности — прейскурант, причем не один, а — два, в двух точках прибыльной торговли. А так как таких «двух точек» очень много, то и прейскурантов — много. И удержать их в голове совершенно невозможно, примерно как таблицу логарифмов Брадиса. Потом пошли векселя, расписки в получении товара, и так далее, включая завещания, с чем вы можете ознакомиться в популярных книжках о торговле и кредите.

Но в упомянутых Морозовым в пункте 1 странах и городах как раз все это и находят, причем многими тысячами, так что в позапрошлом веке глиняные таблички с этими данными тысячами продавали археологи всего лишь по одному франку за штуку всем желающим. Ибо этих табличек было найдено больше, чем кирпичей Навуходоносора. И этот факт как раз и показывает, что письменность была изобретена именно здесь, в Аравии, и ни на что иное пока не годилась, ибо писать, и значит читать могли на Земле считанные единицы людей, только — торговое племя.