Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1)

При этом неминуемо возникает необходимость сотрудничества с верхушкой племен, в которые торговцы внедряются. Если нет сотрудничества, то его заменяет антагонизм, что для торговца совершенно недопустимо. Или сотрудничество, или даже близко не подходи к данному народу — племени. И сотрудничество покупается, хотя это и выглядит «подарками». Притом дарить надо очень умело, всегда делать вид, что даришь — последнее. И исключительно ради уважения, а не ради собственной прибыли. Поэтому торговое племя умнеет прямо на глазах. И царьки им кажутся уже такими глупыми, что невольно начинаешь задумываться: а не сесть ли на их место.

И это — очень даже просто: надо создать идеологию, она же — религия. Только на первых порах надо заинтересовать ею местных правителей, доказать им так сказать на пальцах, что при религии им управляться с народом будет легче, не надо все время размахивать палкой. Причем втолковать, что царькам вообще ничего не надо будет делать, только получать блага, жрать, лежать и совокупляться, все остальное часть торговцев, превратившись в идеологов, берут на себя. В общем, получились так называемые самаритяне, каковые не бросили торговать и пошли дальше, в новые народы. И несамаритяне (я их не знаю, как называть), каковые матримониально и на правах совершенно необходимых идеологов вошли в состав аборигенов, став их элитою, например, японскими самураями — «светом неба» или «небесным светом». («Сам» — небо, «Ур» — свет, по — еврейски, разумеется).

Вы заметили, что я написал — на первых порах? Потому, что настала вторая пора, и лучше всего ее можно охарактеризовать появлением антрополога Миклухо — Маклая у новогвинейских людоедов, где его немедленно приняли как «Человека с Луны». Новая Гвинея и Австралия — единственное место на Земле, куда торговое племя не добралось в «доисторические времена» (подробности — в других работах). Но главное не в этом. К моменту, когда торговое племя дало имя самому восточному острову Филиппин имя Самар («земля — небо», то есть горизонт, дальняя даль по — еврейски), торговое племя настолько превосходило все народы на Земле по знаниям, что любой из них тут же воспринимался как бог.

Именно в таком статусе торговое племя прибыло в Центральную Америку.

Идеологическая ценность грандиозной бесполезности

В любой не только человеческой душе, но даже и в душе «высшего» животного существует понятие — обомлел, обомлел до умопомрачения, до столбняка, до немоты, и стал, как говорится, сам не свой. И другое понятие существует, только о нем знают не все, а те, кому это необходимо: человек, до изнеможения уставший от физического труда, неспособен к абстрактному мышлению. В крайней степени усталости он вообще неспособен ни к какому мышлению. Он просто хочет уснуть, даже уснуть навеки. Для эксперимента попробуйте часиков восемь подряд колоть дрова, решая при этом биквадратные уравнения. Можно попробовать решать их и после рубки, если не уснете с топором в руках.

Праздность, наоборот, вызывает умственное напряжение, которое не всегда пропадает втуне. Например, пастухи — почти все поэты или звездочеты, хотя в большинстве вообще писать не умеют. А ведь — торговое племя именно из аравийских пастухов на границе с Йеменом. Именно там, они научились абстрактно мыслить, устав считать звезды на небе, и именно там перед спуском с плато на приморский пляж Йемена они придумали вместо равноценного обмена осуществить прибыльную торговлю.

Именно эти указанные два фактора всего живого и человеческой души в частности делают возможным модификацию поведения в нужном направлении. И в историческом масштабе времени — в особенности.

Вчера была сильная гроза, так наш пекинес так обомлел, пораженный в самую душу, что забрался в узенькую дырочку в панели под ванну, и жена, спустя полтора часа, оттуда едва сумела его вытащить. Примерно как через игольное ушко — верблюда.

Задрав голову на Эйфелеву башню и вы, наверное, ощущаете себя примерно как пекинес в грозу: и страх, и ужас, и восхищение и черт знает что еще. В общем, обомлели. Между тем, башня эта построена, когда еще не было телевидения, чтоб поместить туда антенну. В качестве пожарной каланчи она — тоже не годилась, так как эти штуки из — за плохой связи и тихой езды на лошадях надо было расставлять почаще и пониже «ростом». То есть, это совершенно бесполезная вещь по сумасшедшей цене с миллионом заклепок. И недаром парижане после ее постройки разделились ровно пополам: одни считали ее уродством и позором Парижа, другие гордились ею как Наполеоном. Потом привыкли, как бедуины Египта привыкли к своей пирамиде Хеопса, которая в самую жару не дает даже тени, чтоб полежать в холодке.

Перейдем к индийским и другим юго — восточным диковинкам, например, к вытесанным из натуральной каменной горы храмам. Перенесемся на остров Пасхи с его истуканами, каковые интересуют весь сегодняшний мир только по одному вопросу: как эти цельные скалы без современных подъемных кранов поставили «на ноги»? А уж о Центральной и Южной Америке я просто боюсь вспоминать. Там наши предки таких «ужастиков» нагородили, что нынешние ученые просто никак не могут обойтись в их постройке без инопланетян.

Недавно по ТВ видел фильм, как ученые тратили кучу бюджетных денег разных стран, чтобы привезти на плотах и деревянных катках камень тонн в триста при помощи только одних веревок и нескольких сотен человеческих рук. А потом недели две пытались на каком — то очень крепком валуне начертить хотя бы черточку с помощью других камней, костей из бульона и прочих подручных средств прошлых тысячелетий. Хотя цель — то у них была покруче — сделать такую же статую как на острове Пасхи или в перуанской глубинке. В общем, как инки и майя. Только ничего этого им не удалось, веревки рвались, катки ломались, плот из бамбука затонул под тяжестью камня.

Я хотел им крикнуть в экран: господа, не беритесь сдуру сразу за тяжелое и крепкое, попрактикуйтесь хотя бы лет пятьсот на более мелких и более рыхлых камнях, потом у вас обязательно получится. Притом, господа ученые, разве вы не знаете, что даже чистейшая вода с ледников «точит камень», притом так аккуратно, будто древний инка полирует голыми ладошками. Другими словами, все это с физической точки зрения вполне осуществимо, только не так быстро как подъемным краном или электрическим сверлом с алмазным напылением. Так зачем же пробовать? Ведь водопады и горные речки все видели, хотя бы по телевизору. И вполне представляют, как окатывается морская галька прибоем.

В других своих работах я доказал, что архитектура общественных домов всего мира (включая пагоды, храмы, пирамиды, зиккураты, вавилонский столп, базилики) зиждется всего лишь на так называемом центральном столпе — лестнице йеменского дома — башни. И повторяю, — во всем мире, включая обе Америки. Поэтому однотипность (с самыми незначительными отклонениями от канона) меня больше не удивляет. Тем более что я нашел этому причину.