Олег Большаков - История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633

Не исключено, что Мухаммад намеренно послал отряд в раджабе, чтобы показать, как мало стоят языческие традиции, но когда увидел, какую отрицательную реакцию это вызвало у его союзников, то поспешил объяснить нарушение священного месяца необходимостью выбора меньшего из двух зол — прегрешения и неверия. Во всяком случае, и в дальнейшем он не воздерживался от военных действий в раджабе.

Рис. 7.Район между Мединой и Бадром

Этот первый, хотя и очень случайный и сомнительный, успех поощрил Мухаммада на более серьезное военное предприятие- нападение на большой караван, возглавляемый Абу Суфйаном, который должен был в марте возвращаться из Газзы. Этот караван из 1000 верблюдов с грузом на сумму около 50000 динаров, в который вложили средства почти все мекканцы, сопровождали 70 человек, которых было вполне достаточно в обычных условиях для защиты каравана, охраняемого соглашениями с бедуинами. Но на сей раз Мухаммаду удалось преодолеть нежелание ансаров ввязываться в конфликты за пределами своего оазиса и привлечь для участия в набеге кроме 75–80 мухаджиров еще около 230 ансаров [+18], хотя йасрибская верхушка воздержалась, и поэтому в отряде было только два коня и 70 верблюдов, на которых ехали поочередно.

На сборы ушло довольно много времени, весть о готовящемся нападении дошла до Абу Суфйана, и он из Табука послал гонца в Мекку с просьбой о помощи. Весть о том, что средства, вложенные в караван, могут пропасть, вместе с не успевшим остыть возмущением из-за нападения в Нахле всколыхнула весь город. Тем, кто не имел средств для снаряжения в поход, богачи жертвовали оружие и деньги на экипировку. Не могли остаться в стороне и хашимиты: их старейшина Абу Лахаб из-за болезни остался дома, послав вместо себя должника из махзумитов, аннулировав за это долг, а двум другим дядьям Мухаммада, ал-Аббасу и ал-Харису, пришлось идти самим.

Всего Абу Джахл, возглавивший мекканское ополчение, собрал около 1000 человек со 100 конями и 700 верблюдами. Эта сила явно предназначалась не для прикрытия каравана, а для нанесения Мухаммаду такого удара, который навсегда отбил бы у него охоту нападать на своих бывших соплеменников. Ядро этого войска составляли махзумиты (180 человек, из которых 30 конников) и род абдшамс, возглавляемый Абу Джахлем.

Мухаммад выступил из Йасриба в воскресенье 14 (12?) рамадана (10 марта 624 г.). Мекканцы в этот момент были примерно на том же расстоянии от Бадра (между ал-Усфаном и ал-Кудайдом) (рис. 7 и 8). В двух переходах от Бадра он послал разведку, которая сообщила, что караван прибудет не завтра, так послезавтра, но Абу Суфйан, торопивший свой караван, прибыл раньше, узнал о разведке, обошел Бадр с запада по берегу моря и послал гонца навстречу мекканскому войску, чтобы предупредить, что благополучно миновал опасное место и помощь больше не нужна [+19]. Это известие, полученное, когда мекканское войско подходило к ал-Джухфе, вызвало раскол среди мекканцев: многие сочли, что после спасения каравана нет смысла продолжать поход и проливать кровь собратьев, как бы они ни провинились, порвав узы родства и последовав за Мухаммадом. Той же ночью зухриты тайно покинули лагерь, а на следующий день с дороги повернули назад адиты, издавна враждовавшие с абдшамс. Таким образом, мекканское войско сократилось примерно на полторы сотни бойцов.

Заколебался даже вождь абдшамс Утба б. Раби'а, на котором лежал долг отомстить за ал-Хадрами, убитого в Нахле, остававшийся единственной веской причиной для сражения с мусульманами. Он изъявил готовность взять на себя уплату виры родственникам убитого при Нахле, чтобы уничтожить последнюю причину, толкавшую на сражение с сородичами. Это действительно сделало бы поход в глазах участников бессмысленным, и Абу Джахл принял все меры, чтобы помешать уладить конфликт. Он обозвал Утбу трусом, высказал подозрение, что тот боится сражения со своим племянником Мухаммадом и сыном, находившимся в его войске, а в довершение всего сыграл на родственных чувствах брата убитого, сказав ему, что Утба хочет откупиться, и тот в самой обидной форме публично обвинил Утбу в вероломстве. Все это настолько задело самолюбие старого вождя, что он ради доказательства собственной храбрости отказался от первоначального намерения.

Естественно, что все это не способствовало укреплению боевого духа мекканцев накануне сражения, где они могли скрестить оружие с самыми близкими родственниками ради мести за кровь одного из союзников рода абдшамс.

Мухаммад подошел к Бадру в четверг вечером 18 рамадана/ 14 марта и, конечно, к этому времени должен был знать, что караван уже ускользнул от него, хотя средневековые историки не говорят об этом.

Положение его было незавидным: с трудом сколоченный отряд пришел к пустому месту, возвращаться в Йасриб после долгих сборов с пустыми руками значило подвергнуться заслуженным насмешкам и потерять всякий авторитет. Единственным выходом из положения могло быть столкновение с мекканцами, численности которых Мухаммад мог еще не знать. Но вскоре разведка захватила у колодцев высланных вперед мекканских водовозов, и стало ясно, что придется иметь дело со всей мощью мекканцев.

Мусульмане будто бы сначала не поверили словам пленных и решили, что они ложью пытаются отвести опасность от каравана, только Мухаммад серьезно отнесся к этим сведениям. Однако трудно поверить, что Мухаммад, предприняв столь важный для него поход, заблаговременно посылая дальнюю разведку по маршруту каравана, вдруг в последний момент допустил такую оплошность — о проходе каравана через место предполагаемого перехвата он узнает только на четвертый день! Несомненно, и он, и его ближайшее окружение узнали об этом, как и о подходе мекканского войска, еще на пути к Бадру. Недаром, по некоторым сведениям, на последнем этапе движения после получения сведений о приближении мекканцев Мухаммад собрал военный совет. Мы можем не принимать на веру речи, которые держали его участники, но сам факт совещания свидетельствует о том, что неприятные известия были получены до прибытия в Бадр, хотя для большинства воинов перспектива жестокого сражения с превосходящими силами противника вместо легкой стычки за богатую добычу могла раскрыться только в последний момент.

Как бы то ни было, Мухаммад первым подошел к месту будущего сражения и приготовился к нему: засыпал часть колодцев, чтобы оставить противника без воды, занял удобную позицию и вдохновил своих воинов обещанием помощи от Аллаха. Мекканцы, втайне надеявшиеся, что мусульмане, увидев их численный перевес, уйдут без боя, были неприятно поражены решимостью своего противника.