Александр Тулупов - Дети Арктиды. Северные истоки Руси

Но более значима даже не физиология, а то, что русская женщина, кроме генотипа, несет еще до сих пор зерна традиции Севера. Из всех белых женщин только русская сохранила обрядовые сарафан и кокошник, она до сих пор вышивает восьмиконечные звезды и свастики на рубахах и рушниках, пожалуй, только в русских деревнях еще можно увидеть девочку или женщину с косой, одним из самых архаичных и магических элементов женщины Севера. И можно ли это сравнить с нашей мужской косовороткой, балалайкой и гармошкой? Все русские обрядовые традиционные песни и танцы — женские. Наше мужское — убогая гармошка с балалайкой, убогие частушки, кабацкие песни и всякая цыганщина. Заметим, что европейская женщина давно уже ничего не поет и не танцует, она вообще и внешне и внутренне стремится снять грань с мужским. Болезненная одержимость эмансипацией, переодевание в мужские штаны и куртки, отсутствие бедер, грудей, длинных волос, все это не только физиологическое вырождение женского, но и вырождение родового.

Есть божественная мудрость природы, именно для северной расы и особенно для русского типа, в том, что в человеке две женские хромосомы на одну мужскую. Причем мудрость еще и в том, что в мужской Y-хромосоме генов почти нет — всего 27 генов на 50 миллионов нуклеотидов, тогда как в остальных 45 хромосомах примерно 30 тысяч генов, в среднем по 670 генов на женскую Х-хромосому, то есть в 30(!) раз больше, чем в мужской. И самое главное — что женская генеалогическая информация только дается мальчикам и на них терминируется, но девочкам-то передается , а те передают ее своим детям, как девочкам, так и мальчикам. Так что сыновья эту информацию только держат для себя, но не хранят для рода. Евреи тоже знали эту мудрость, когда в своем законоуложении, Галахе, утвердили, что еврейство определяется по матери. Иудейская традиция одна из самых мощных и живучих в истории, и она также связана с традицией преемственности по Х-хромосоме.

Божественная мудрость природы, или Рода, в том, что мужчины выполняют некую временную, сиюминутную задачу, на одно поколение, женщины же — хранительницы и продолжатели рода, Традиции. Может, по этой мудрости, русский мужик при своей кажущейся неказистости и никчемности и нужен для того, чтобы пахать землю, чтобы кормить русскую женщину, давать ей рожать и защищать от врагов.

У индоевропейцев зеркальная до наоборот картина, вся главная начальная суть в мужском начале, в Y-хромосоме. После раскола и исхода, когда основная, консервативная, а значит, и лучшая женская половина осталась, воин-кшатрий захватывал не столько новые народы, сколько новых жен. И если он давал новому поколению свое имя, то кровь в него вливала другая женщина, другого рода и другой расы, и та же мудрость природы — две женские хромосомы на одну мужскую. И уже не важно, что индоевропеец уничтожал своих врагов, воинов-производителей или даже все вражеское мужское население, результат все равно был в пользу Х-хромосомы. Точно по той же пословице «неважно, чей бычок, теленок все равно будет наш», может, «наш» не в прямом родовом земном смысле, но в смысле эргрегора, небесного Рода. Индоарийцы почернели до дравидов и персов, хетты просто исчезли в семитском море, эллины покорили Азию и стали новогреками-старотурками. Рим владел миром, и покоренные им семитские средиземноморские племена стали романской Европой. Общество, основанное на второй касте воинов, общество, основа и богатство которого скот, вырождено на священное табу священной крови, и это кровь сородича, и кровь врага, и кровь животного. И эта традиция кочевника, лишенная священного табу, ведет к потере крови, к самоуничтожению. Мы видим путь-дугу кшатрия-индоевропейца после Аркаима — Центральная Азия, Средний Восток, Передняя Азия, юг и запад Европы и полное самоуничтожение за несколько тысяч лет, остался последний осколок, германская раса и север Европы. Но ядро традиции осталось неизменно. Англосаксов не спас даже остров, сила традиции сильнее, и они поплыли мешать кровь по континентам. Удивительно даже для кочевника, с какой легкостью белый мужчина растворялся в крови черных женщин, поразительно, что англосакс везде, в Африке, Австралии, Индии, Америке находил свой дом и родину. Именно благодаря им метисизация приняла планетарный масштаб, но феномен США подтверждает закон священной крови и программу самоуничтожения. Но если англосаксы сами уже продукт метисизации, то главное ядро германской расы, германцы, тоже дождутся своего часа. Точка бифуркации наступила после Второй мировой войны, когда они сами, в здравом уме и ясной памяти, пригласили турка для «поднятия экономики». И мы опять видим, как мужчина-воин, тевтон, кшатрий неразборчив в крови, подавляющее количество смешанных браков — это немец и турчанка, тогда как обратный процент ничтожен, белая женщина генетически более консервативна и традиционна, именно она принимает в себя и выносит через себя чужую программу, чужой генокод. В ней явным образом работает инстинкт сохранения вида, расы. Именно этот инстинкт заставил главное женское ядро северной расы остаться и не бежать на юг после гибели Арктиды. И именно женское ядро составило основу славянского, самого инертного, самого архаичного ядра северной расы.

Земледелец связан с Солнцем не только духом, но и телом. Вся его земледельческая жизнь проходит при свете солнца и под самим солнцем. Встает он рано вместе с солнцем на рассвете и ложится рано, с солнцем на закате, а между ними ведомый в поле под открытым небом, под оком солнца. Всю свою жизнь он пронизан солнечными квантами, он существует и может существовать только в электромагнитном поле (инфракрасном, ультрафиолетовом, нейтринном и т. д.) Солнца, как и все то, что он выращивает. Крестьянина трудно представить в шляпе и темных очках, ему невозможно понять, зачем надо защищаться от солнца и света. С другой стороны, невозможен ковбой без ковбойской шляпы или хотя бы бейсболки с огромным козырьком. Неизвестно, кто придумал вуаль и солнцезащитные очки, но точно это были европейцы. Почему скотоводы не жалуют Солнце? Странная привычка сохранилась у испанцев, скотоводов-тореодоров, — фиеста. Они в дневное время закрываются в своих пещерах и не высовываются на солнце. Якобы отдыхают, якобы слишком жарко, но от чего именно, от каких непосильных трудов они отдыхают и почему негры в Африке, индейцы в Америке, японцы в Японии, где будет пожарче, находят, чем себя занять в это время? Зато мало кто из европейцев сохранил привычку ложиться вместе с Солнцем, скорее наоборот, с закатом жизнь на Западе разгорается с новой силой. И это не издержки урбанизации и городской культуры, это инерция стереотипа поведения. Для кочевника дневные переходы утомительны и опасны, для скотовода важнее «ночное», когда скот выгоняют на поля, днем же скот прячется в стойлах. Вместе с ним на фиесту уходит и он, скотовод-кочевник.