Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Наиболее сложную фонетико-морфологическую историю пережило слав. svekry , ж. р., что понятно вследствие особого положения древних −y- ( ū ) — основ, неизбежно подвергающихся разным аналогиям и выравниваниям. Соответствующий материал богаче всего представлен в русском языке, о чем свидетельствует даже беглое знакомство с формами по говорам. Прежде всего, русские говоры широко сохранили древнейшую общеславянскую форму свекры < svekry , повсеместно и давно вытесненную в прочих славянских языках. Но и в русском эта форма сохранена в разрушенном виде, как разрушена уже давно в русском и древняя парадигма склонения −ū- основ. Так, свекры встречается не только как им. п. ед. ч., но и как вин. п. ед. ч. [853]; род. п. ед. ч. на −ве (−ъве) характерен только для древнерусского периода. Особенно широко обобщена, однако, древняя форма вин. п. ед. ч. свекровь , фигурирующая в им. — вин. падежах ед. ч. (в том числе и в литературном языке) в связи с аналогическим переходом в склонение на −u ( i ). Далее в русских говорах представлены формы от старой −ū- основы, преобразованные по женским a- ( ja ) — основам: свекрова, свекровья и далее — свекровка. О полном забвении старой основы говорит образование русск. диал. свекра ‘свекровь’, ср. польск. (стар. и диал.) swiekra. Производными от старой основы являются также русск. диал. свекруха , укр. свекруха , польск. диал. swiekrucha , др. — чешск. svekruse — по аналогии с другими употребительными названиями женщин с суффиксом −их-а , которые имеют, кстати, совершенно особое происхождение, не связанное с −ū- основами. В южнославянских языках широко распространились производные от старой −ū- основы на −а : сло-венск. svekrva (также svekrv) , сербск. свёкрва, svekrva , болг. свекърва , ср. русск. свекрова в говорах.

В чешском языке, кроме того, сказалось сильное воздействие заимствованных форм — svagrova (нем. Schwager, Schwägerin) золовка, невестка, свояченица’, откуда svekruse, svegruse , др. — чешск. svegruse , диал. cvogrusa и формы, свидетельствующие об окончательном расшатывании старой, этимологически верной формы: диал. моравск. cvegrusa, cvogrusa.

История мужского соответствия гораздо единообразнее. Общеславянской формой является svekrъ из *suekro-s , ср. ст. — слав, свекръ . Формы русск. свёкор , укр. свекор , польск. swiekier , сербск. свёкар , болг. свекър говорят о *svekъr- , но −ъ- или заменяющие его «беглые» гласные здесь, видимо, эпентетического происхождения, они появились в результате общеславянского падения редуцированных через промежуточную ступень *svekr. Полную фонетическую аналогию видим в развитии русск. остёр , сербск. оштар , болг. остър из о.-слав. ostrъ , ср. литовск. astrus , греч. άκρός < и.-е. *akro-s.

Предполагать о.-слав. *svekъrъ (= литовск. sesuras !) нет достаточных оснований. С другой стороны, видеть в слав. *svekrъ *svekro-s из *suekuro-s с выпадением и.-е. и , как это делает Л. Зюттерлин [854], анализируя готск. swaihra , тоже нет оснований [855]. Если бы это было следствием фонетической закономерности вроде той, которую мы имеем в литовск. dukte , слав. *dъkti , готск. dauhtar , последовательно утративших срединный гласный и.-е. *dhughəter , то исключение в виде литовск. sesuras представляется странным. Оно наводит нас на мысль о контаминационном происхождении мужских соответствий с и: лит. sesuras , греч. έκυρός, др.-инд. śvaśura- , о чем — ниже. Таким образом, анализ славянских форм приводит к о.-слав. *svekrу, *svekrъ.

Подавляющее большинство свидетельств индоевропейских языков согласно говорит об общеиндоевропейской форме *suekru-s с палатальным k. Исключение представляет слав. svekry, svekrъ. Предпринимались различные попытки фонетического объяснения этого факта, в частности И. Шмидт видел здесь смешение двух рядов задненебных [856]. Палатальный k дал в языках satəm палатальный спирант, который действовал ассимилирующе на sv- в начале слова: *suekru-s > *suesru- , ср. др.-инд. śvaśura-, śvuśru- , арм. skesur , литовск. sesuras. И. Шмидт [857]считает эту ассимиляцию очень древним явлением, в то время как А. Мейе, очевидно, с полным правом видит здесь самостоятельные аналогические процессы [858]. Действительно, в каждом отдельном случае можно отметить оригинальные особенности. Так, литовск. sesuras- получено не из *svesuras , а из чисто литовского *sesuras , ср. начало слова sesuo. Отношение литовск. *sesuras: слав, svekrъ принадлежит к разбиравшимся случаям чередования sv : s в начале слова в балто-славянском, ср. и.-е. *suesor: балто-слав. *sesuo , литовск. svecias: русск. посетить.

В связи с вопросом о непоследовательном отражении различными языками и.-е. suekru-s с палатальным задненебным согласным отдельные исследователи ставили под сомнение общеиндоевропейскую древность палатальных задненебных. Так, в то время как П. Кречмер [859]расценивает слав. svekry с k вместо s как результат смешения с венетами (язык centum), обращая внимание, помимо слав. svekry , на многие нарушения в древнеиндийском языке, В. Георгиев [860]считает возможным исходить только из наличия древних индоевропейских велярных и лабиовелярных задненебных, лишь впоследствии подвергшихся палатализации. Возможно, что данная мысль весьма обоснованна, и было бы излишне против нее возражать в принципе [861]. Гораздо надежнее обратиться к конкретному анализу данного слова, сферы его употребления и соприкосновений с другими словами, поскольку, видимо, именно здесь кроется причина нарушения.

Наиболее характерной частью слов svekrъ, svekry для славянского языкового сознания, несомненно, было sve-: svo-, svojь. В целом слово может продолжать *svesry , в котором, как полагают [862], вторая часть заменена была путем народной этимологии звучанием −kry под влиянием слав. kry ‘кровь’, что в случае с терминами родства вполне допустимо, ср. польск. krewni (= ‘кровные’) ‘родственники’. Таким образом, свекровь, svekry воспринималась как ‘своя кровь’ (ср. сходные рассуждения Вассы Железновой у Горького). Вероятнее всего, что это изменение осуществилось в женской форме слова, наиболее созвучной с kry: *svesry > svekry , ср. общий для обоих слов конец основы (у). В мужской форме k было обобщено после этого: svekrъ. Чисто фонетическое объяснение здесь просто неприемлемо, как указывал еще А. Брюкнер [863]в разборе книги А. Стендер-Петерсена «Slavisch-germanische Lehnwortkunde» (1927), видевшего в слав. svekrъ диссимиляцию *sbvesr- < *svekuro- [864]. Брюкнер говорит о том, что славянский не знает диссимиляции двух s ( s — s ) , ср. ses(t)ra, sъsp, *slus-(sluxъ) , которые иначе дали бы s-k или s-s .