Геннадий Левицкий - Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Цезарь вовремя обрадовал сограждан присоединением огромной провинции и получил поддержку. Далее последовали трудности, от которых опустились бы руки у любого из смертных, но только не у деятельного проконсула.

Зимой 55 года до н. э. воинственные германские племена узипетов и тенктеров перешли Рейн и оказались в новых владениях Цезаря. Общее количество «гостей» было 430 тысяч человек, и появились они в Галлии отнюдь не для того, чтобы приветствовать римского проконсула.

Раздумывая, как избавиться от новой напасти, Цезарь вступил в переговоры с германскими вождями. Ни сам он, ни германцы не надеялись на мирное соглашение, но переговоры были необходимы обеим сторонам. Вождям узипетов и тенктеров понадобилось время, чтобы собрать свои силы, растянувшиеся на десятки миль и продолжавшие переправляться через Рейн. Проконсул также не решился вступить в бой с противником, в десять раз численно превосходившим римлян. Нетрудно догадаться, кто кого перехитрит.

Тем временем случилось столкновение конных отрядов враждебных армий, итог его был довольно позорным для римлян. Не более 800 германцев напали на пятитысячный римский отряд, обратили его в бегство, убив при этом 74 человека. В подобном исходе битвы не было ничего необычного, так как римляне не ожидали нападения. Кстати, своей конницей римляне никогда не могли похвастаться, и наоборот, в этом роде войск германцы достигли высшего профессионализма. Даже Цезарь в «Записках» восхищается всадниками врага:

Привозных лошадей, до которых такие охотники галлы, германцы не употребляют, но в своих доморощенных, малорослых и безобразных лошадях развивают ежедневными упражнениями чрезвычайную выносливость. В конных сражениях они часто соскакивают с лошадей и сражаются пешими, а лошади у них приучены оставаться на месте, и в случае надобности они быстро к ним отступают. По их понятиям, нет ничего позорнее и трусливее, как пользоваться седлом. Поэтому, как бы их ни было мало, они не задумываются атаковать любое число всадников на оседланных конях.

К своему несчастью, на следующий день в лагерь Цезаря явилось множество германских князей и старейшин, чтобы принести извинения за потасовку всадников. Цезарь несказанно обрадовался этому визиту; он приказал заключить под стражу высокое посольство и бросил на германцев все имеющиеся у него силы. Любопытно, что собственные всадники не пользовались у Цезаря уважением: коннице он «приказал идти в арьергарде, так как полагал, что она все еще находится в страхе от вчерашнего сражения».

Внезапность — главное оружие Цезаря. Именно благодаря внезапности накануне победили 800 германских всадников, теперь же она стала причиной гибели всего войска победителей. Лишенные вождей толпы германцев, несмотря на свое численное превосходство, не смогли оказать достойного сопротивления. Одни пали от мечей римлян, другие утонули в холодных водах Рейна. Не было пощады ни женщинам, ни детям. Они шли вместе с войском и после поражения бросились врассыпную; в погоню за ними Цезарь послал конницу. Из тех, кто перешел Рейн, было изрублено римлянами 400 тысяч человек. Цезарь дал свободу германскому посольству — в дальнейших переговорах не имелось надобности.

Часть германской конницы не участвовала в битве, люди бродили по Галлии в поисках провианта. После гибели своего войска они переправились за Рейн и нашли приют у германского племени сугамбров. Но и эти жалкие остатки бесчисленной орды Цезарь не собирался оставлять в покое. Он желал дать урок германцам, который запомнится надолго.

Была и другая, более важная причина у этой, в сущности бессмысленной, операции. Удачливым Цезарем овладела гордыня; уже не целесообразность, а непобедимость и вседозволенность влекла проконсула в неведомые дали. Мотив Цезаря достаточно ясно виден из описаний античных авторов.

Плутарх пишет:

Желая приобрести славу первого человека, перешедшего с войском Рейн, Цезарь использовал это в качестве предлога для похода на сугамбров.

Непомерная гордыня звучит даже в строках «Записок» самого Цезаря:

Но переправу на судах он считал не вполне безопасной и не соответствующей его личной чести и достоинству римского народа. Хотя работы по постройке моста представлялись чрезвычайно трудными вследствие ширины, глубины и быстроты течения этой реки, он твердо решил или добиться своей цели, или уже не переправлять войска каким — либо иным способом.

Для воплощения своих замыслов Цезарь выбрал не самое удобное место на Рейне.

Плутарх сообщает:

(Он) начал постройку моста через широкий поток, который как раз в этом месте был особенно полноводным и бурным и обладал такой силой течения, что ударами несущихся бревен угрожал снести столбы, поддерживавшие мост. Но Цезарь приказал вколотить в дно реки огромные и толстые сваи и, как бы обуздав силу потока, в течение десяти дней навел мост, вид которого превосходил всякие ожидания.

И все же Цезарь в отличие от Александра Македонского мог реально оценивать ситуацию, он мог остановиться, когда видел реальную угрозу гибели всего дела. Цезарь ясно представлял, с кем ему придется воевать. Описание быта, образа жизни, привычек германцев есть в его книге. Некоторые сведения из «Записок» весьма интересны, иные же помогут понять поступки Цезаря в Германии.

Нравы германцев во многом отличаются от галльских нравов: у них нет друидов для заведования богослужением, и они мало придают значения жертвоприношениям. Они веруют только в таких богов, которых они видят и которые им явно помогают, — именно: в солнце, Вулкана и луну; об остальных богах они не знают и по слуху.

Вся жизнь их проходит в охоте и в военных занятиях: они с детства приучаются к труду и к суровой жизни. Чем дольше молодые люди сохраняют целомудрие, тем больше им славы у своих: по их мнению, это увеличивает рост и укрепляет мускульную силу; знать до 20–летнего возраста, что такое женщина, они считают величайшим позором. Однако это и не скрывается, так как оба пола вместе купаются в реках и одеваются в шкуры или небольшие меха, которые оставляют значительную часть тела голой.

Земледелием они занимаются мало; их пища состоит главным образом из молока, сыра и мяса. Ни у кого из них нет определенных земельных участков и вообще земельной собственности; но власти и князья каждый год наделяют землей, насколько и где найдут нужным, роды и объединившиеся союзы родственников, а через год заставляют их переходить на другое место. Этот порядок они объясняют разными соображениями, а именно: чтобы в увлечении оседлой жизнью люди не променяли интереса к войне на занятие земледелием; чтобы они не стремились к приобретению обширных имений и люди сильные не выгоняли бы слабых из их владений; чтобы люди не слишком основательно строились, из боязни холодов и жары; чтобы не нарождалась у них жадность к деньгам, благодаря которой возникают партии и раздоры; наконец, это лучшее средство управлять народом путем укрепления в нем довольства, раз каждый видит, что в имущественном отношении он не уступает людям самым сильным.