Геннадий Левицкий - Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Они (бритты) выслали вперед конницу и боевые колесницы, употребляемые ими почти во всех сражениях, сами с остальными силами последовали за нами и начали мешать нашей высадке. Она представляла много больших затруднений: наши корабли по своим размерам могли держаться на якоре только на глубоких местах; солдаты же, не знавшие местности, с несвободными руками и обремененные сложным вооружением, должны были одновременно спрыгивать с кораблей и сражаться с врагами, в то время как последние или оставались на сухом месте, или лишь немного входили в воду и при отличном знакомстве с местностью и полной свободе движения храбро стреляли в наших и налетали на своих хорошо обученных конях. Все это приводило наших в полное замешательство, и за отсутствием опытности в подобного рода боях они не проявляли в этой борьбе той бодрости и рвения, которые были им свойственны в сухопутных сражениях.

Легионеры Цезаря высаживаются на британский берег (Фрагменты рисунков из английских изданий XIX века)

Из — за попыток оправдать неудачи даже слог Цезаря, славившийся краткостью и легкостью, становится тяжелым и путаным. По всему видно, Цезарю неприятно описывать свою эпопею в Британии.

Цезарь приказал прямо на кораблях развернуть метательные машины, и на головы бриттов обрушили свои снаряды лучники и пращники. Это несколько приободрило атаковавших, но легионеры по — прежнему не желали покидать корабли.

Помог римлянам сохранить свое лицо знаменосец 9–го легиона. Взяв в руки серебряного орла, он прыгнул за борт и пошел на врагов. Потеря знамени считалась у римлян величайшим позором, и они, все до одного, спрыгнули в воду. Они отогнали врагов и захватили полоску британской земли, которой было достаточно для разбивки лагеря.

На четвертый день пребывания в Британии появились 18 кораблей с конницей, которой так не хватало римлянам накануне. Но к берегу они пристать не смогли; разразившаяся буря произвела огромное опустошение среди флота Цезаря.

Значительное число кораблей разбилось, остальные же, лишившись канатов, якорей и прочих снастей, сделались непригодными к плаванию; а это, как и надо было ожидать, вызвало большую панику во всем войске. Действительно, других кораблей для обратного перевоза не было; равным образом совершенно недоставало нужных материалов для починки судов; и наконец, так как все были уверены, что придется зимовать в Галлии, то в этой местности не заготовили провианта на зиму.

Суда все же починили, разобрав на недостающие детали 12 кораблей с наиболее тяжелыми повреждениями. Пока шла работа, едва не погиб 7–й легион, который отправился на поиски хлеба. После всех неприятностей Цезарь обрадовался, когда в лагере появились послы бриттов с предложением мира.

Первая попытка покорить Британию окончилась неудачей, но Цезарь не был бы самим собой, если бы не попытался довести до конца начатое дело. За ближайшую зиму было построено 600 кораблей, а вместе с прошлогодними и отнятыми у частных лиц эскадра Цезаря насчитывала более 800 кораблей. И вот, погрузив на них 5 легионов пехоты и 2 тысячи всадников, Цезарь вновь отправился к злополучному острову.

На этот раз римляне высадились на острове без упорной борьбы, но далее все пошло словно по кругу. В ближайшую ночь поднялась сильнейшая буря, «которая повредила почти все корабли и выбросила их на сушу». Около 40 судов затонуло, остальные Цезарь в течение 10 дней вытаскивал на сушу для починки. Так что у британских кельтов было достаточно времени, чтобы собраться с силами.

Однако Кассивеллаун, мудрый вождь бриттов, поступил, казалось бы, нелогично: он распустил большую часть своих войск и оставил только около 4 тысяч боевых колесниц. Как часто неординарные действия, кажущиеся большинству людей неправильными, ведут к успеху! Бесполезно было надеяться на успех в битве с тяжелой римской пехотой, но доведенному до совершенства любимому оружию бриттов не могли противостоять и римляне.

Цезарь описывает тактику бриттов, которая не позволила ему одержать победу.

Своеобразное сражение с колесниц происходит так. Сначала их гонят кругом по всем направлениям и стреляют, причем большей частью расстраивают неприятельские ряды уже страшным видом коней и стуком колес; затем, пробравшись в промежутки между эскадронами, британцы соскакивают с колесниц и сражаются пешими. Тем временем возницы мало — помалу выходят из линии боя и ставят колесницы так, чтобы бойцы, в случае, если их будет теснить своей многочисленностью неприятель, могли легко отступить к своим. В подобном сражении достигается подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. И благодаря ежедневному опыту и упражнению британцы достигают умения даже на крутых обрывах останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгивать в колесницу.

Римляне, с трудом продвигаясь по незнакомой стране, везде заставали покинутые селения, в которых даже при огромном желании нельзя было найти ничего ценного. Цезарю удалось принудить к покорности тринобантов и захватить в лесу скот, но это были его единственные успехи в Британии.

Римское войско еще некоторое время пыталось настигнуть основные силы бриттов, ведомые хитрым Кассивеллауном. С трудом пробираясь по болотам и густым лесам, римляне все дальше уходили от своих кораблей и продовольственных складов, а Кассивеллаун по — прежнему ускользал от них. Лишь на открытых участках, словно из — под земли, появлялись его быстрые колесницы и, выпустив по римлянам тучи стрел, вновь исчезали за холмами.

Наконец Цезарь осознал, что предприятие становится крайне опасным, и приказал возвращаться к кораблям. Чтобы хоть как — то сохранить лицо, он вступил в переговоры с Кассивеллауном и даже добился от него обещания платить дань Риму. Впрочем, об этом обещании бритты забыли сразу же, как только легионеры Цезаря погрузились на корабли и покинули остров.

По словам Плутарха, Цезарь «нанес более вреда противнику, чем доставил выгоды своим войскам». Он закончил эту войну не так, как хотел. У него было желание познакомиться с населением Британии, и он сделал это — правда, весьма дорогостоящим способом. Самое любопытное наблюдение великого завоевателя касается вопросов семьи и брака у жителей внутренней части Британии:

Жен они, человек по 10 или по 12, имеют общих, особенно братья с братьями и родители с сыновьями; родившиеся от таких союзов считаются детьми тех, кто взял за себя их мать девицей.

Впрочем, у Цезаря было не менее странное отношение к браку.

В Галлии проконсула ждало письмо с черной вестью — его не успели доставить в Британию. Друзья сообщили Цезарю, что его единственная дочь Юлия, супруга Помпея, скончалась от родов. Родившийся мальчик тоже умер, пережив мать всего лишь на несколько дней. (Еще раньше Цезарь потерял свою мать — Аврелию.)