Геннадий Левицкий - Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Секст Помпей стал самой мощной силой среди участников очередной братоубийственной войны. Он легко отразил попытку изгнать его с острова и захватил при этом множество пленных. Чтобы посмеяться над противниками, Помпей устроил гладиаторский морской бой в проливе между Италией и Сицилией — сражались между собой пленные римляне.

По словам античного автора, он «разграбил большую часть Италии», а Рим оказался на грани голодной смерти, ибо своим многочисленным флотом Помпей перекрыл пути доставки в Италию продовольствия.

Октавиан, вовремя не оценивший способности Секста Помпея, теперь желал только одного — достичь с ним мирного соглашения. И еще недавно всемогущие Цезарь и Антоний были вынуждены принять предложение Помпея отобедать на его флагманском корабле.

Плутарх сообщает:

Корабль бросил якоря поближе к суше, навели что — то вроде моста, и Помпей радушно принял своих гостей. В самый разгар угощения, когда градом сыпались шутки насчет Клеопатры и Антония, к Помпею подошел пират Мен и шепнул ему на ухо:

Хочешь, я обрублю якорные канаты и сделаю тебя владыкой не Сицилии и Сардинии, но Римской державы? Услыхав эти слова, Помпей после недолгого раздумья отвечал:

Что бы тебе исполнить это, не предупредивши меня, Мен! А теперь приходится довольствоваться тем, что есть, — нарушать клятву не в моем обычае.

Побывав, в свою очередь, на ответных пирах у Антония и Цезаря, Секст отплыл на Сицилию.

Уступки Помпею были сделаны выше даже его ожиданий. По сведениям Диона Кассия, предполагалось, что приговоренный ранее к смерти Секст «будет выбран консулом, принят в коллегию авгуров, получит семьдесят миллионов сестерциев из состояния его отца и будет управлять Сицилией, Сардинией и Ахайей в течение пяти лет…»

Радость римлян была неописуемой, как рассказывает Дион Кассий.

После составления и подписания этого договора, они отправили его на хранение весталкам, а затем обменялись дарами и обняли друг друга. В тот же самый момент великий оглушительный крик поднялся на материке и на судах. Большинство присутствовавших солдат и гражданских лиц закричали одновременно, будучи ужасно утомлены войной и с нетерпением ожидая мира, так, что даже горы содрогнулись; и вслед за этим среди них поднялась большая тревога, и многие умерли от страха, а другие были затоптаны или задохнулись. Те, кто были в маленьких лодках, не ждали, чтобы достигнуть земли на них, но выпрыгивали в море, а те, кто были на берегу — кидались в воду, что представляло необычайное зрелище. Некоторые знали, что их родственники и друзья живы, и, встретившись с ними, дали волю необузданной радости. Другие, считавшие дорогих им людей погибшими, теперь неожиданно увидели их и долгое время не знали, что делать, оставались безмолвными, не веря своим глазам и молясь, чтобы это оказалось правдой; и не могли поверить, пока не назвали их по именам и не услышали в ответ их голоса; тогда, поистине, они радовались не меньше, чем если бы их друзья воскресли из мертвых, и, уступая приливу радости, не могли удержаться от слез.

Однако разве можно заключить соглашение между волками и разделить одну желанную овцу по имени Рим? Тотчас же после исторической встречи высших должностных лиц Рима на пиратском корабле Антоний вернулся «в Грецию и надолго там задержался, удовлетворяя свои страсти и разоряя города, чтобы они перешли к Сексту в самом плачевном состоянии».

Новый Цезарь также не желал ни с кем делить власть. Непревзойденный мастер интриги, гений коварства — Октавиан — переманил на свою сторону претора Сардинии Мена — лучшего флотоводца Помпея. Первая встреча соперников оказалась неудачной для Октавиана: он потерпел поражение на море, остатки флота уничтожила буря. Пират Мен, заботившийся только о собственной выгоде, вновь переметнулся к Помпею.

Достойный наследник Цезаря принялся строить новые корабли и набирать команды для них, одновременно сухопутные войска высадились на Сицилии. Упорство Октавиана по достоинству оценил Мен и вновь перешел на его сторону.

Решающее сражение состоялось в сентябре 36 года до н. э. Морской бой был чрезвычайно жестоким, несмотря на то, что между собой сражались иногда кровные родственники. Аппиан пишет:

Сблизившиеся корабли сражались всеми способами, экипажи их перескакивали на неприятельские суда, причем с обеих сторон одинаково нелегко было отличить неприятеля, так как и оружие было у всех одно и то же, и говорили почти все на италийском языке. Условленный пароль в этой обоюдной свалке делался известен всем — обстоятельство, послужившее для множества разнообразных обманов — с обеих сторон; друг друга не узнавали как в бою, так и в море, наполнившемся телами убитых, оружием, обломками кораблей.

Помпей потерял большую часть флота, его сухопутная армия после этого сдалась полководцу Октавиана — Агриппе. Недавний властитель Сицилии и всего Средиземного моря бежал в Азию и, подобно Ганнибалу, решил бороться до конца. Сексту Помпею удалось захватить города Никею и Никомедию; он не без оснований надеялся получить помощь парфян и пытался заключить союз с Антонием.

Однако недальновидный Марк Антоний поспешил избавиться от воинственного отпрыска Помпея Великого — единственного человека, кто мог оказать ему реальную помощь в борьбе с Октавианом. Покинутый и преданный всеми Секст Помпей сдался в плен без всяких условий полководцу Антония — Титию.

Так был пленен Секст Помпей, последний из сыновей Помпея Великого. Оставшись после отца еще совсем юным и будучи юношей еще при жизни брата, он долгое время после них жил в неизвестности, занимаясь тайно грабежом в Испании, пока, как за сыном Помпея Великого, не собралось около него много приверженцев. Тогда он стал действовать более открыто и по смерти Гая Цезаря начал большую войну, собрал многочисленное войско, корабли, деньги и, захватив острова, сделался господином всего западного моря, Италию поверг в голод и принудил врагов к заключению договора, которого он желал. Величайшим его делом было то, что он выступил в качестве защитника, когда город страдал от губительных проскрипций, и спас жизнь многим лучшим людям, которые благодаря ему в это время вновь оказались на родине. Но вследствие какого — то ослепления Помпей сам никогда не нападал на врагов, хотя для этого представлялся благоприятный случай; он только оборонялся.

По велению Антония Титий приказал убить Секста Помпея. Последнему герою республики было около 33 лет, когда орудие палача навеки успокоило его мятежную душу в Милете.

Мечта Цезаря об идеальном правителе оказалась утопией. Коварный и жестокий Октавиан будет считаться «хорошим» императором. Хорошим потому, что Рим еще не раз содрогнется от безумств Калигулы, Клавдия, Нерона, Коммода, Антонина — Элагабала…