Александр Чубарьян - Зимняя война 1939-1940

Тем временем продолжались инциденты на советско-финской границе. Характерно, что в Москве тщательно фиксировали даже малейшие нарушения границы со стороны Финляндии и делали немедленные представления финской стороне 21. В ходе контактов с финскими официальными лицами советские представители продолжали обращать внимание на "усилившуюся германскую активность в Финляндии" и на недружественные в отношении СССР публикации в финской печати.

4 августа 1937 г. ТАСС сделал специальное заявление об усилении германской активности в Финляндии 22(речь шла о встрече германской эскадры с финскими судами, о приезде в Финляндию делегации германских "учителей гимнастики", которых советский полпред в сообщении в Москву назвал германскими офицерами, прибывшими для подробного изучения страны и т.п.). Финское правительство, желая, видимо, смягчить напряженность, сообщило о переносе визита германской эскадры с Аландских островов в Хельсинки и заявило, что финский флот, за исключением необходимого минимума, не встретится с немцами 23. Советские представители сочли это решение половинчатым и указали финским дипломатам на желание немцев проникнуть для рыболовства в Печенгскую область 24.

Эти факты служили явным подтверждением, что напряженность в отношениях между двумя странами продолжала нарастать. Схожая ситуация происходила в 1938 г. Продолжались нарушения границы, следовали представления советской стороны 25. Помимо протестов с советской стороны, и финское министерство иностранных дел 20 июля 1938 г. обратило внимание советского полпреда на задержание советскими властями финского судна 26. 23 августа с советской стороны последовала официальная нота наркоминдела, в которой говорилось о ненормальных условиях работы советских пограничных комиссаров на Карельском перешейке 27.

Подписание мюнхенского соглашения в сентябре 1938 г. еще более обострило советское восприятие различных международных событий, в том числе и советско-финских отношений. Что касается Финляндии, то, по сообщениям советского полпреда, мюнхенское соглашение вызвало большое беспокойство в Хельсинки, различные финские деятели высказывали опасения вовлечения своей страны в возможные международные конфликты. Это проявилось, в частности, во время первой же беседы с советским послом нового министра иностранных дел Финляндии Э. Эркко, который всячески подчеркивал, что Финляндия стремится к укреплению добрососедских отношений и экономических связей между СССР и Финляндией. Он заявил также, что не видит каких-либо спорных принципиальных вопросов между двумя странами, и выразил надежду на то, что имевшие место в прошлом пограничные недоразумения в результате уточнения границы будут окончательно устранены и на границе установится порядок, соответствующий странам, находящимся в добрососедских отношениях. Эта идея была поддержана и советским полпредом 28.

Однако развитие событий показало, что источники напряженности в советско-финских отношениях сохранялись. Они были связаны с общим ухудшением международной обстановки, состоянием отношений Советского Союза с Германией и Англией. На это накладывались и непосредственно советско-финские противоречия. СССР стремился обезопасить свои северные границы на случай возникновения большой войны и одновременно пытался решить в свою пользу старые "счеты" и разногласия с Финляндией. При этом в верхних эшелонах власти в Москве, видимо, существовали разные варианты урегулирования советско-финских противоречий. Показателем этого могут служить два документа, недавно обнаруженные в советских архивах.

Первый документ от 1 апреля 1938 г. был, вероятно, подготовлен "легальным" руководителем советской внешней разведки в Финляндии Б.А. Рыбкиным, который под фамилией Ярцев числился вторым секретарем посольства СССР в Хельсинки. Он начинается с утверждения, что нынешнее финское правительство не является германофильским, что оно стремится к улучшению отношений с СССР и ориентируется на Скандинавию и на нейтралитет. При этом, признавалось в записке, финское правительство не в состоянии противостоять давлению фашистских элементов и принимать реальные меры против немецкой активности и собственных фашистов. По мнению авторов записки, стремление к улучшению отношений с СССР вызывается у финского правительства опасениями, что наши систематические разоблачения немецкого влияния подрывают авторитет Финляндии. На этой основе финское правительство и хочет убедить СССР, что Финляндия не собирается предоставлять свою территорию фашистским агрессорам для войны с СССР. Финляндия, кроме того, заинтересована в серьезном развитии торговли с Советским Союзом. В преддверии предстоящих выборов (июль 1939 г.) финские руководящие деятели готовы к поискам подходов к Советскому Союзу.

Автор документа делает из этого вывод, что создается реальная обстановка для нейтрализации немецкого влияния и вовлечения Финляндии в орбиту интересов Советского Союза, и предлагает следующий план действий. Мы даем финнам гарантию неприкосновенности Финляндии в ее теперешних границах; снабжаем ее вооружением и материально-техническими средствами, необходимыми для укрепления тех стратегических пунктов, которые являются наиболее уязвимыми с точки зрения действий германского воздушного и морского флотов, и расширяем торговый оборот (в том числе и в сельскохозяйственной сфере). Взамен мы требуем заключения с Советским Союзом пакта о взаимной помощи, поддержку Финляндией позиций СССР в международных вопросах и реальных гарантий военного характера (которые могут быть разработаны НКИД и Генштабом).

Далее в документе перечисляются (с характеристиками) лица, с которыми можно было и следовало бы вести переговоры. Среди них были названы премьер-министр А. Каяндер, его секретарь А. Инкиля, министр иностранных дел Холсти, министр обороны Ю. Ниукканен, генерал А. Сихво и начальник административного отдела МИД К. Рантакари. Интересно, что в характеристиках этих лиц упоминались их политические взгляды, настроения и материальное положение. На документе имеются пометки Сталина, из которых наиболее интересно предложение добавить к нашим гарантиям невмешательство во внутренние дела Финляндии 29. 7 апреля Рыбкин имел беседу со Сталиным и получил задание провести секретные переговоры с финским руководством, чтобы склонить его к заключению договора о взаимопомощи. Так возникла акция, получившая кодовое название "Дело 7 апреля". Рыбкин вел переговоры с министром иностранных дел Р. Холсти, сменившим его позднее на этом посту В. Таннером и премьер-министром А. Каяндером. Но финская сторона отклонила советские предложения 30.