Александр Чубарьян - Зимняя война 1939-1940

Москва не спешила давать ответ. Советские войска были близки к достижению решающего успеха в районе Выборгского залива. Но небольшая финская армия при одобрении симпатизировавшей ей западной печати, казалось, могла еще в течение месяца удерживать оборону. Тем не менее для оптимистических прогнозов уже не было никаких оснований. Молотов заверил шведов, что Советский Союз не боится интервенции западных держав. Из-за отсутствия первоисточников не представляется возможным подтвердить, имело ли место это утверждение. Во всяком случае советское руководство было хорошо осведомлено о стремлении Финляндии получить помощь с Запада. Финляндский зондаж, касавшийся отправки бомбардировщиков и формирования десантной армии, быстро стал известен в Москве. О нем поступали сведения из Парижа. Основываясь на них, народный комиссар обороны оценил численность экспедиционной армии в 50 тыс. человек, причем часть их, считал он, безусловно, оставят в Швеции для ее обороны. Разведывательная информация содержала утверждение, что Швеция и Норвегия не будут оказывать сопротивления англичанам и французам 48. Но через Коллонтай поступали иные данные. "Ханссон непреклонен как гранитный утес", – отметила она в своем дневнике 4 марта.

Поздним вечером 4 марта Молотов принял посланника Ассарссона. Ему было сказано, что советское правительство требует безоговорочной передачи Выборга, Выборгского залива и Сортавалы. Красная Армия намерена продолжать продвижение вперед. Если правительство Финляндии откажется принять выдвинутые условия, окончательное соглашение будет подписано с Куусиненом 49. Эта информация пришла в Хельсинки утром 5 марта, сразу после того, как правительство решило полностью принять советские условия. Передавая ответ Финляндии в Москву, шведское министерство иностранных дел вместе с тем выразило свою полную поддержку просьбе финской стороны о необходимости прекратить боевые действия.

Ночью 6 марта Молотов объявил Ассарссону: поскольку Финляндия теперь согласна с требованиями, предъявленными советским правительством, оно готово начать мирные переговоры. В качестве места для переговоров предлагалась Москва. Просьба об установлении перемирия была отвергнута. Когда Ассарссон спросил о причине, Молотов сослался на то, что приходится принимать во внимание соображение военных 50. В данном случае советское правительство стремилось вынудить Финляндию сделать, наконец, свой выбор. Перемирие дало бы Финляндии возможность и дальше маневрировать, рассчитывая на помощь западных держав. Давление на Финляндию продолжалось, пока она не подписала мирный договор. В телеграмме Главного военного совета Красной Армии, отправленной войскам, говорилось: "В результате успешного наступления на Карельском перешейке финны, понесшие большие потери, запросили мира. Мы… возможно, согласимся на ведение мирных переговоров, при этом понятно, что чем больше захватим в ближайшие дни территории противника, тем больше требований можем предъявить противнику" 51.

Путь в Москву, тем не менее, был открыт для финнов, и никто из членов правительства, за исключением Ханнулы, не захотел взять на себя ответственность за то, чтобы ворота к миру снова закрылись. Вопрос о персональном составе мирной делегации обсуждался еще на двух заседаниях. Единодушие было лишь в том, чтобы в нее входил Паасикиви. После того, как Котилайнен предложил в качестве главы делегации Рюти, мнения разделились, поскольку Ниукканен и некоторые другие считали, что премьер-министра нужно оставить дома. В итоге Рюти согласился ехать в Москву. В состав делегации вошел социал-демократ профессор В. Войонмаа, председатель парламентской комиссии по иностранным делам. Он был опытным человеком в решении подобных задач, и его фигура не вызывала ни восторга, ни возражений. Таннер отнесся с неодобрением к кандидатуре депутата парламента Р. Свенто, которого поддерживали Пеккала и Паасикиви. Пеккала предложил также избрать членами делегации депутатов от Аграрного союза для разделения ответственности, но не получил поддержки. Вальден дал согласие быть четвертым членом, несмотря на то, что Маннергейм проявил колебание в вопросе о включении в делегацию своего доверенного лица 52.

Таким образом, финская мирная делегация получилась достаточно авторитетной и к тому же политически представительной, что имело важное значение для мнения о ней как в Советском Союзе, так и в Финляндии. В нее вошли лучшие эксперты. Трое из ее членов – Паасикиви, Вальден и Войонмаа – представляли Финляндию на мирных переговорах в Тарту в 1920 г. Благодаря ее главе Рюти она была полномочна принимать решения. Делегация не получила инструкций как таковых. "Сначала вы выслушайте, выскажите возражения, а затем телеграфируйте сюда", – такова была установка Таннера. Вечером 6 марта члены делегации с тремя помощниками отправились через Стокгольм в Москву.

В Хельсинки ожидали, что направившиеся в дальний путь делегаты смогут вести переговоры на базе предварительно выдвинутых условий. Предполагалось, что Сталин сделает "жест", который даст возможность заключить договор с учетом позиции Финляндии. В случае же, если не удастся добиться приемлемых условий, они могли вернуться домой, после чего западные державы получат просьбу о помощи 53, которую они согласились ожидать до 12 марта. Тактика же Молотова на переговорах и быстрое ухудшение обстановки на фронте у побережья Выборгского залива не оправдали этих надежд, и не оставалось ничего другого, как подчиниться диктату.

Финны с начала переговоров испытали разочарование. Сталин не появлялся. Советскую делегацию возглавлял Молотов, в нее входили A.A. Жданов и в качестве военного советника комбриг A.M. Василевский. На переговорах осенью Сталин произвел хорошее впечатление на финнов своей деловитостью. Молотова и Жданова считали особенно враждебно настроенными по отношению к Финляндии. Такое представление о них было распространено довольно широко, и об этом знало советское руководство. Так, однажды, посол США в Москве заявил в доверительной беседе финской делегации, что Сталин никогда не хотел войны с Финляндией. Его подтолкнули на это военные круги Ленинграда, прежде всего A.A. Жданов и К.А. Мерецков, которые были уверены в том, что финнов можно победить за несколько дней 54. В воспоминаниях Василевского вместе с тем особо отмечается вклад Сталина в "решение финляндского вопроса". Это в первую очередь касается территориальных проблем. "После общих указаний И.В. Сталина мне под руководством В.М. Молотова и Б.М. Шапошникова, -писал Василевский, – пришлось готовить все предложения относительно новых границ, которые и выносились на обсуждение при переговорах" 55.