Александр Широкорад - Япония. Незавершенное соперничество

Одним из трофеев японцев стала кровать русского главнокомандующего Куропаткина, которую победители отправили в Японию и выставили в музее.

25 февраля царь записал в дневнике: «Опять скверные известия с Дальнего Востока: Куропаткин дал себя обойти и уже под напором противника с трех сторон принужден отступить к Телину. Господи, что за неудачи. Имел большой прием. Вечером упаковывали подарки офицерам и солдатам санитарного поезда Алике на Пасху».

До нападения Японии Морское ведомство не имело плана войны. Вообще говоря, составлено было много бумажек, проведены десятки совещаний, но конкретных планов попросту не было. К примеру, все считали необходимым посылку боевых кораблей с Балтики на Дальний Восток, но какие конкретно пойдут корабли и кто их поведет — не было ясно в течение нескольких недель после начала войны.

Считается, что вопрос о назначении вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского командующим Тихоокеанской эскадрой был решен 12 апреля 1904 г. в ходе «долгого разговора» его с Николаем II в Царском Селе. Так это или не так, вопрос спорный, ясно лишь одно, что выбор царя был случайным. Но царю понравился его бодрый тон. Кроме того, многие адмиралы принципиально не желали принимать командование, опасаясь за свою карьеру и жизнь.

10 апреля 1904 г. в Петербурге под председательством Николая II состоялось совещание, которое окончательно должно было решить вопрос о посылке 2-й Тихоокеанской эскадры на театр военных действий. На совещании присутствовали: генерал-адмирал, великий князь Алексей Александрович, великий князь Александр Михайлович, управляющий Морским министерством адмирал Ф.К. Авелан, начальник Главного морского штаба, вице-адмирал З.П. Рожественский, военный министр генерал Сахаров, министр иностранных дел, граф В.Н. Ламздорф и министр финансов В.Н. Коковцов.

В ходе обсуждения вопроса установили следующее: малая вероятность сохранения в руках России к моменту прибытия подкрепления Порт-Артура и существования 1-й Тихоокеанской эскадры; слабость 2-й Тихоокеанской эскадры, которая будет вынуждена одна противостоять японскому флоту; невозможность использования для базирования эскадры нейтральной китайской территории или какого-либо острова в Тихом океане, как это предлагал сделать Рожественский. Некоторые из участников совещания откровенно высказали сомнение в целесообразности посылки эскадры на Дальний Восток. Военный министр В.В. Сахаров, сославшись на то, что русская армия сможет перейти в наступление не ранее весны 1905 г., высказался против посылки эскадры осенью 1904 г. Но Рожественский возразил, что задержка эскадры может расстроить с трудом подготовленную систему снабжения эскадры, и выступил за посылку эскадры на Дальний Восток.

Император, выслушав мнения министров и военных руководителей, принял решение послать 2-ю Тихоокеанскую эскадру на Дальний Восток, поставив во главе ее вице-адмирала Рожественского.

В своих мемуарах С.Ю. Витте со слов присутствовавшего на совещании Ламздорфа пишет, что все собравшиеся на совещании сомневались в успехе посылки эскадры, но Николай II решил отправить эскадру «вследствие легкости суждения, связанного с оптимизмом, а с другой стороны, потому, что присутствующие не имели мужества говорить твердо то, что они думали».

На вопрос царя вице-адмиралу Рожественскому, какого его мнение, тот ответил: «Экспедиция эта очень трудная, но если государь император прикажет ее совершить, то он станет во главе эскадры и поведет ее на бой с Японией».

Любопытно, что царь в своем дневнике 10 августа не удосужился даже упомянуть о совещании и о принятии столь судьбоносного для России решения. Там есть только пространные записи о рутинных семейных делах, «отличной погоде» и т. д.

На совещании 10 августа главной задачей, поставленной перед 2-й Тихоокеанской эскадрой, было: «Достигнуть Порт-Артура и соединиться с первой эскадрой для совместного затем овладения Японским морем…» И это при том, что уже после 28 июля Порт-Артурская эскадра была фактически небоеспособна. Все военные, присутствовавшие на совещании, понимали, что к моменту прихода 2-й эскадры на Дальний Восток от 1-й эскадры останутся «рожки да ножки», но открыто сказать сие никто не посмел.

В апреле 1904 г. началась подготовка 2-й Тихоокеанской эскадры, но проводилась она очень медленно. Особенно неудовлетворительно были организованы работы по ремонту старых и достройке новых кораблей. Выход эскадры задерживался также и из-за неукомплектованности ее личным составом, как командным, так и рядовым. Кадровых офицеров не хватало, и на эскадру назначили много молодых офицеров, досрочно выпущенных из Морского корпуса. Многие офицеры были призваны из запаса или переведены из торгового флота. С рядовым же составом дело обстояло совсем плохо. На большинстве кораблей матросы срочной службы составляли около 30 %, остальные были или новобранцы, или пожилые мобилизованные запасники. Для укомплектования кораблей использовали также большое количество штрафников, отбывавших наказание в дисбатах, к примеру, на броненосце «Орел» их было 80 человек. А взять личный состав из команд балтийского «старья» или кораблей Черноморского флота наши адмиралы не догадались.

Очень «разношерстным» был личный состав и по уровню подготовки. Призванные из запаса и переведенные из торгового флота офицеры и большая часть рядового состава были подготовлены слабо. Попав на эскадру лишь летом 1904 г., за два-три месяца они не успели достаточно хорошо изучить даже свои корабли. Из-за нехватки времени на эскадре не было отработано совместное плавание и мало проведено практических стрельб. К примеру, на эскадренных броненосцах не было проведено ни одной стрельбы артиллерией главного калибра.

На приведение в порядок артиллерии кораблей с начала войны и до отхода 2-й эскадры было 9 месяцев. Но за это время было сделано очень мало. На ряде старых кораблей — «Наварин», «Николай I» и других — остались пушки, стрелявшие еще дымным порохом. На перевод их на бездымный порох требовалось менее месяца. Заряжание было картузным, поэтому требовалось рассчитать примерный вес новых зарядов, отстрелять их на полигоне на Ржевке и по результатам отстрела составить таблицы стрельбы. В 30-х годах XX века это делалось за неделю. Переход на бездымный порох мог улучшить баллистические данные орудий главного калибра.

А вот старые 229/35-мм и 152/35-мм пушки брать в поход вообще не стоило. 229/35-мм пушки броненосцев «Николай I» и «Александр II» без проблем можно было заменить на новые 203/45-мм пушки. 152/35-мм пушки еще более легко заменялись на примерно равные им по весогабаритным характеристикам 152/45-мм пушки Кане. Вес их около 10 и 12 тонн, соответственно. Зато у пушек Кане была гораздо лучшая баллистика, а главное, скорострельность их составляла до 6 выстрелов в минуту, в то время как пушки длиной в 35 калибров делали 1,5–2 выстрела в минуту, то есть скорострельность возрастала в 9-12 раз. Заменив 152/35-мм пушки на «Наварине», «Нахимове» и «Николае I», получили бы 18 скорострельных 152-мм пушек Кане.