Александр Широкорад - Япония. Незавершенное соперничество

Забегая вперед, скажу, что долго обсуждался вопрос о посылке на Дальний Восток броненосца «Александр И» вместе с однотипным «Николаем I». В случае присоединения его ко 2-й эскадре выигрыш в орудиях составил бы 8 — 203/45-мм и 22 — 152/45-мм новых пушек вместо почти бесполезных старых 8 — 229/35 и 22 — 152/45-мм. Я уж не говорю, что можно было улучшить вооружение «Авроры», как это сделали после войны, вооружить 152/45-мм пушками вспомогательные крейсера «Урал», «Кубань», «Терек», «Рион» и «Днепр», поставив на каждый по 6–8 пушек.

До 1904 г. наши адмиралы считали, что морские бои будут проходить на дистанции до 30 кабельтовых (5,5 км). На больших дистанциях существовавшие прицелы оказывались практически бесполезными.

В 1893 г. Морской технический комитет ГАУ заинтересовался принципиально новым горизонтально-базисным дальномером, предложенным англичанами Барром и Струдом.

В кампании 1899 г. дальномер Барра и Струда испытывался в Учебном артиллерийском отряде и показал «прекрасные результаты». Однако решение управляющего министерством о расширенных испытаниях двух дальномеров в 1900 г. повисло в воздухе из-за стремления ГУКиС добиться снижения изобретателями их стоимости. В кампаниях 1901 и 1902 годов дальномеры Барра и Струда вновь испытывались в отряде и «вполне оправдали репутацию приборов лучшего назначения». Одновременно выяснилось, что дальномер, предложенный германской фирмой Цейсса, неудобен и нуждается в доработке. Тем не менее настойчивость ГУКиС в экономии казенных средств привела к преступному промедлению в принятии дальномера Барра и Струда на вооружение кораблей русского флота. В 1903 г. он в очередной раз испытывался в Учебно-артиллерийском отряде.

К началу Русско-японской войны лишь на некоторых кораблях Тихоокеанской эскадры имелись единичные экземпляры дальномеров Барра и Струда, в то время как их имели все броненосцы и крейсера японского флота.

Во 2-й Тихоокеанской эскадре все броненосцы и крейсера получили горизонтально-базисные дальномеры Барра и Струда, подобные состоявшим на вооружении японского флота (с базой 1,2 м). Но, увы, пользоваться ими господа офицеры учиться не желали. Как писал участник Цусимского боя Семенов: «На японских броненосцах в бою 14 мая их (дальномеров Барра и Струда — А.Ш. ) было штук по 12–13, а у нас по 2–3. На отряд контр-адмирала Н.И. Небогатова их сдали прямо в закупоренных ящиках, не проверенными… На суде по делу Небогатова в ноябре 1906 г. свидетельскими показаниями было выяснено, что на „Николае“ дальномеров было три, один хуже другого. Обращаться с ними никто не умел. Лейтенанты и мичманы начали знакомиться с одним из них на Варшавском вокзале перед отходом поезда, увозившего моряков из СПб., беседуя с изобретателем… Прицелы другой системы (Перепелкина — А.Ш. ) оказались на деле такими, что после первых же выстрелов в бою наводчики просили разрешения сбить их топорами; и когда это было сделано, наводка на глаз оказалась вернее, чем по прицелу…» [81] «Новое Время». 1906 г. № 11 029.

При подходе эскадры к Цусимскому проливу адмирал Рожественский отдал распоряжение определить скорость хода крейсера «Урал» между 11 и 12 часами дня, а крейсер в это время должен был идти строго одним курсом. В поучение всей эскадры результаты наблюдений были опубликованы адмиралом. Крейсер шел со скоростью в 10 узлов, но нашлись наблюдатели, которые определили ее в 17 узлов, а другие наблюдатели, наоборот, намерили только 8 узлов. Комментарии, как говорится, излишни. Далее Семенов писал, что по пути на Дальний Восток у 2-й Тихоокеанской эскадры «для практической стрельбы представилось… только два случая (в бухте Нози-бей на Мадагаскаре); стреляли в плавучие щиты на расстоянии 20–30 кабельтовых при скорости хода в 10 узлов. Результат стрельбы оказался очень плохой: все щиты остались нетронутыми… Во время одного из этих морских учений снаряд, пущенный с флагманского корабля „Суворов“, угодил в крейсер „Дмитрий Донской“; снаряд ударил в мостик, испортил его, ранил человек 10 и полетел дальше».

Ужасное положение сложилось в русском флоте и с боеприпасами. О чугунных снарядах я уже писал. Но и стальные фугасные снаряды, коих было очень мало, тоже оставляли желать лучшего. Они были снаряжены влажным пироксилином. Между тем от такой начинки давно отказались все ведущие морские державы. Во Франции давно уже перешли на мелинит, Англия применяла лиддит, Япония — шимозу, а Россия так и заплесневела на пироксилине, да еще «с экономией».

«При разборе дела Небогатова на суде лейтенант Белавенц с броненосца „Сенявин“ показал, что однажды в пути на броненосец доставили ящики с надписью „фугасные снаряды“. Но потом оказалось, что это были чугунные снаряды, начиненные песком, то есть учебные… 10-дюймовые снаряды им потом заменили, а другие так и остались, с ними пошли и в бой…» [82] «Новое Время». 1906. № 11 035.

По свидетельству адмирала Небогатова, наших снарядов взрывалось не более 25 %, при ударе они иногда не зажигали даже сухого дерева и газы давали безвредные, в то время как от японской шимозы был случай удушья двух врачей на «Сисое Великом».

Как писал Семенов, чтобы возместить расход снарядов эскадры Рожественского на практических стрельбах, «вдогонку за эскадрою был послан транспорт со снарядами. Для этого был зафрахтован английский (!) пароход „Carlisle“. А дальше началась обычная во время этой войны комедия с английскими транспортами. Ждали его у Мадагаскара — не пришел; ждали в Камранской бухте, и туда не пришел. Пройдя Малаккский пролив, английский пароход… сбился с пути и вместо Камрана попал в Манилу. Японские агенты ему там сделали демонстрацию и объявили, что, если только он выйдет из порта, он будет взорван… Тогда он остался спокойно стоять в порте, а вся эта комедия имела для нас весьма трагический конец: русская эскадра пошла в бой без достаточного запаса снарядов. Плохие снаряды и те надо было экономить в бою, испытывая на себе частый град японских снарядов…»

Выход 2-й Тихоокеанской эскадры в поход из порта Либава состоялся 1 октября 1904 г. В 7 часов утра снялся с якоря и ушел в море первый эшелон контр-адмирала О.А. Энквиста, который на «Алмазе» вел за собой «Светлану», «Жемчуг», «Дмитрия Донского», транспорты «Метеор», «Князь Горчаков», миноносцы «Блестящий» и «Прозорливый». В 8 часов вышел эшелон контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама с «Ослябя», «Сисоем Великим», «Наварином», «Адмиралом Нахимовым», транспортом «Китай» и миноносцами «Быстрый» и «Бравый». Третий эшелон вышел в 9 ч. 30 мин. Его вел командир «Авроры», капитан 1-го ранга Е.Р. Егорьев, который выстроил вслед за своим крейсером транспорты «Анадырь», «Камчатка», «Малайя», ледокол «Ермак», миноносцы «Безупречный» и «Бодрый». В 11 часов сам адмирал Рожественский повел четвертый эшелон: броненосцы «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орел», транспорт «Корея», буксир «Роланд», миноносцы «Бедовый» и «Буйный».