Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

«Голос Америки» со ссылкой на своих корреспондентов из Белграда сообщил: «Во время церемонии посадки дерева в Белградском парке Горбачев сказал журналистам, что он удовлетворен началом переговоров и что много времени было уделено национальным вопросам». Корреспондент Би-би-си Саймон Броуди обратил внимание на мои слова о том, что обе стороны отметили роль Тито и Хрущева, которые проявили большую мудрость и сумели отказаться от недоразумений прошлого. «Как видите, – заметил Броуди, – Хрущев снова стал мудрым». На вопрос, каково общее впечатление от этого дня, Броуди ответил: «Общее впечатление, что советские представители гораздо раскованнее, я бы сказал, югославских официальных лиц».

А вот последующий комментарий Би-би-си: «Советская сторона в ходе визита все время подчеркивает, что отношения между обеими партиями строятся на равноправии, взаимном уважении и что они основаны на принципах белградско-московской декларации 30-летней давности. Правда, эта же декларация не помешала Хрущеву разгромить венгерское восстание в 1956 году, а Брежневу – «пражскую весну» в 1968 году. Все же самой Югославии не пришлось испытать советского вторжения. Новая декларация, которая будет обнародована в ближайшие дни, включит многое из старой и учтет развитие событий за последние годы.

Советские представители впечатляют даже западных журналистов своей откровенностью. Они сняли обвинение в адрес югославского руководства 50-х годов, не зачитывают формальных речей, говорят о проблемах, экономических реформах, демократизации и т. д.

Вообще складывается впечатление, что, не считая экономических трудностей, у обеих сторон действительно отмечается взаимопонимание по многим вопросам».

В заключительной беседе с журналистами Горбачев заявил: «Я и мои товарищи полны впечатлений от встреч и бесед на югославской земле. Исторические корни нашей дружбы, стремление наших народов к ее укреплению ставят перед политиками задачу воплотить эти настроения людей в соответствующую политику, идти плечом к плечу, выходить на новые рубежи социалистического строительства.

Советские люди преданы дружбе с народами Югославии. Так было, есть и будет. И в этом главный итог визита. Будем вместе идти общей дорогой, основываясь на принципах документов 1955 и 1956 годов, которые еще раз подтверждены советско-югославской декларацией, выходящей по своему значению за рамки двусторонних отношений. В этом его принципиальное значение.

Желаю процветания Югославии».

Казалось, что визит Горбачева в Югославию заложил новые прочные и глубокие основы для благоприятного развития отношений между нашими странами на длительный период. Но события последующих лет как в Советском Союзе, так и в СФРЮ привели к кардинальным переменам в обеих странах, создавшим совершенно иную обстановку.

В Югославии, да и в Советском Союзе, перемены во многом были обусловлены вышедшими на первый план противоречиями в межнациональной сфере. Сложность и острота этих проблем в Югославии нам были, в общем- то, хорошо известны, но во время визита мы хотели еще и еще раз, что называется, с близкого расстояния посмотреть на них. Конечно, было бы наивным рассчитывать на то, что можно за какие-то пять дней глубоко вникнуть в суть этих проблем, тем более что дни были заполнены до предела официальными мероприятиями.

Еще при подготовке визита югославская сторона выступала за то, чтобы советская делегация посетила все шесть республик или большую их часть. Сделать это, к сожалению, не удалось. В программу было включено посещение трех республик – Сербии, Хорватии и Словении. В отношении Сербии проблема состояла только в том, чтобы встретиться в Белграде с сербским руководством. Было намечено посетить столицу Словении Любляну, а закончить визит на территории Хорватии – в Дубровнике. Там встретиться с хорватскими деятелями и провести заключительную беседу с федеральным руководством.

Не знаю, как отнеслись в Боснии и Герцеговине, а также в Македонии к тому, что Горбачев не побывал у них, но вот от черногорцев в Белграде буквально не было прохода. Они умоляли хотя бы на несколько часов сверх программы посетить эту республику, подчеркивая особое отношение черногорцев к России. Но такой возможности просто не было.

Должен заметить, что на официальных встречах, да даже и в неофициальной обстановке, югославские руководители не очень охотно шли на откровенный обмен мнениями по межнациональным и межреспубликанским проблемам. Объяснение, с моей точки зрения, простое. Встречи с представителями республик проходили, как правило, в присутствии федеральных руководителей. Но и работники федеральных органов занимали свои посты как представители республик по принципу ротации. Они, по-видимому, не хотели углубляться в эти проблемы в беседах с советским руководителем, демонстрировать при нем свои противоречия, во всяком случае, проявляли определенную сдержанность. Мы, со своей стороны, не скрывали интереса к межнациональным проблемам, но старались делать это в ненавязчивой форме.

И тем не менее острота ситуации в югославской федерации, нарастающая напряженность в отношениях между республиками не могли не проявиться во время визита и, в частности, на встречах нашей делегации с руководителями Сербии, Хорватии и Словении. Все эти встречи были обставлены по примерно одинаковому образцу, принятому в отношениях между равноправными партнерами. И вместе с тем каждая из них имела свою специфику, связанную с особенностями республики, ее положением и ролью в федеративном государстве.

Особый интерес с этой точки зрения представляли контакты с руководителями Сербии. На официальном обеде, данном в честь Горбачева от имени руководства Сербии, царила атмосфера, которая предопределялась характером, манерой поведения Слободана Милошевича. Он был тогда председателем Президиума ЦК СК Сербии, чувствовал себя безусловным лидером республики. Категоричность и безапелляционность суждений, решительность, напор выделяли его не только из сербских руководителей, но и политических деятелей федерации.

Трудно восстановить в памяти детали его выступлений и высказываний, но общее впечатление сложилось довольно отчетливо: это была открытая позиция в пользу укрепления централизма в югославской федерации вокруг ее сербского ядра. Бросалось в глаза подчеркнуто уважительное отношение к нему со стороны присутствующих, в том числе председателя Президиума республики П. Грачанина, представителя старшего поколения югославских коммунистов и антифашистов.

Насколько удалось уловить, Милошевича поддерживали и выдвигали как сильную личность различные общественно-политические силы в Югославии, в первую очередь в Сербии. Он пользовался поддержкой и югославской народной армии. Об этом нам прямо и открыто говорили высокопоставленные и информированные представители военного руководства Югославии.